Попридержав левым плечом одну дверь, а правым коленом вторую, я выволок сверток в парадный зал. Осторожно сгрузил его на край стола, отдышался, медленно развернул зеленую скатерть. Память не подвела — дорожек было именно четыре, по числу моих кандидатов. Я смахнул пыль, проверил герметичность приемных лотков и нашел плексигласовые забрала в идеальном состоянии. Ни трещины, ни даже царапины. Электрохозяйство тоже заработало, едва я воткнул евровилку в сеть и пощелкал тумблерами настройки. Полная стартовая иллюминация включалась после заполнения всех боксов, финишная — по достижению кем-нибудь конечной цели.
Отлично, можно приступать. Только сперва удостоверюсь, что никто меня не дернет по ходу процесса. Кадровый вопрос суеты не терпит. Я специально расчистил себе утро от любых срочных дел.
Указательным пальцем я тронул чуткую кнопку селектора.
— Слушаю вас, Иван Николаевич, — уже через секунду откликнулся мягкий женский голос.
Свою секретаршу Софью Худякову я разыскал в Мосэнерго, долго обхаживал, уламывал, сулил горы златые, но победил, как всегда, личным обаянием. Два года назад Софья Андреевна разменяла полтинник. Муж ее умер, взрослый сын с женой и внучка-школьница живут отдельно, так что никто не мешает ей заботиться о шефе без выходных и отпусков. От юных смазливых девок, которых сажают на секретарский оклад мои коллеги, такой самоотверженности не дождешься, куда там! Для этих вкалывать ежедневно — тощища зеленая. Охи-вздохи, хиханьки-хаханьки, ручки-ножки-огуречик. В их понимании работать головой — значит, заниматься оральным сексом. В остальном же у них самый низкий в мире КПД — как у паровоза братьев Черепановых. Нет уж, дамы и господа, извольте отделять зерна от мух. Служба службой, а койки врозь. Чешется? Чешите в другом месте. На Западе за этим бдят строжайше, и лишь у нас смотрят сквозь пальцы. Потому-то в России тыщу лет порядка нет, что в начальство лезет одна шваль с яйцами вместо мозгов…
— Софья Андреевна, голубушка, — сказал я, — у меня там в приемной случайно никого нет?
— Никого, кроме Погодина, — ответила секретарша. — Вы ему назначили на одиннадцать тридцать, но он явился за час. Я ему говорю: Иван Николаевич очень занят, просил не беспокоить. А он мне: вдруг у Ивана Николаевича будет пораньше для него окно?
— Пусть даже не мечтает, — разозлился я. Из всех проектов, придуманных не мной и отданных мне в разработку, трибун Тима Погодин был самым бестолковым. — Так, слово в слово, ему и передайте: пусть и не мечтает. Скажите, приму его в половине двенадцатого, ни секундой раньше. А чтоб зазря не сидел, суньте ему в руки какой-нибудь журнал. Только не глянцевый, упаси боже, это добьет его психику. Есть там у нас «Юный техник» или «Моделист-конструктор»?