— Яночка, все намного сложнее, — качнул головой Лаптев. — Они отморозки, да. Натюрлих, как сказал бы мой тезка Макс. Однако дело не только в них. Подробностей я тебе, извини, всех разглашать не стану, но, прикинь сама, история выходит очень странная. Ни австрийская секретная полиция, ни их соседи — немцы, чехи, итальянцы, швейцарцы — никто понятия не имеет, кому понадобилось грабить неофициальный музей Гитлера в Линце.
— Чего ж тут беспокоиться? — удивилась я. — Радоваться надо. Наверняка у ублюдков какие-то внутренние разборки между собой, и пусть себе грызут друг друга. А музейчик тот я бы вообще сожгла.
— Заведение мерзопакостное, слов нет, — согласился Макс, — но, говорят, более-менее тихое, без претензий на Четвертый Рейх. Три жалких комнатенки, дюжина пыльных витрин, а подлинников в экспозиции — только два: его золотой партийный значок и та самая страница на латыни, недавнее их приобретение. Если бы сперли значок, было бы хоть понятно, но кому нужен бумажный лист? В общем, все это сильно смахивало на чью-то большую провокацию, как будто кто-то хотел поставить на уши всех европейских наци — причем затея отчасти удалась…
Макс замолчал и опять потрогал пальцем пластырь на щеке.
— А что дальше? — нетерпеливо спросила я.
— А дальше ты сама знаешь. «Мерседес» в Кессельштейне. Труп без документов. Листок в кармане пиджака. Случайно подворачивается умник Макс-Йозеф Кунце, который решает, что листок стоит дорого, а вся книга еще дороже. Он садится на мотоцикл — и в Москву.
— И он все вот так взял и рассказал ФСБ? — не поверила я. — Про Парацельса, про свои библиотечные изыскания? Сам раскололся? Добровольно? Ой, Макс, я чувствую, ты опять темнишь…
— Сам и добровольно, — усмехнулся Лаптев. — Почти. У нашей конторы на Западе очень плохая репутация, и порой это приносит пользу. Тем более, когда имеешь дело с любителями. Тебе надо сурово прищуриться, вытянуть палец, сказать: «Кей-Джи-Би!» — и зарубежный клиент, дрожа от страха, начинает говорить. Словом, через неделю я выучил всю его историческую ерунду насчет «Магнус Либер Кулинариус», которую будто бы можно найти в Москве, и…
— Ничего не понимаю, — приостановила я его взмахом руки. — Макс, извини, я сегодня тупа. Давай-ка еще раз с предыдущей цифры. Если вы считали все ерундой и никакой книги в Москве нет, зачем нанимать меня для ее поисков? Вам деньги некуда девать?
— Это не мы хотели нанять тебя, а подлинный Макс Кунце, — напомнил мне Лаптев. — Это его была идея — искать манускрипт. Это он, а не я выловил тебя из Интернета, так что мне оставалось просто следовать его плану. Была, правда, одна загвоздка: я не знаю немецкого. Но ведь и ты его не знаешь, верно? Кунце с тобой все равно собирался общаться по-русски. Поэтому здесь у меня сложностей не было. Легкий акцент, пара немецких словечек — и я уже из Кессельштейна… А вот с книгой, тут, Яна, наоборот, — дело оказалось сложнее, чем я думал. То есть вначале все выглядело проще простого, а потом начало запутываться…