Клиф молчал. Его близость успокаивала.
– А ты?
– Я был на два года старше тебя. Но я тоже не знал о супружеской неверности, как и ты. Я тоже понял: что-то неправильно, так как отец всегда уходил из комнаты, когда я задавал вопросы.
– Бедный дядя Джордж! Но он оказался сильнее, чем моя мать.
– Я думаю, он продолжал жить, потому что все от него зависели. Ему пришлось многим заниматься.
– Я знаю. Клиф, ты думаешь, он будет возражать, если я отремонтирую коттедж и буду здесь жить?
– Значит, ты решила остаться в Селдоне?
– Да. По крайней мере, попробую. Но мне нужна независимость. Я могу найти квартиру или дом в городе, но…
– Я не знаю, Мег. Может, все будет хорошо. А может, случится трагедия. Призраки могут не пожелать уйти отсюда.
– Ты умеешь вдохновлять девушек. Я не хочу об этом слушать.
– Черт, а что ты ожидала от меня? Я не доктор Фрейд. Если хочешь иметь гарантию – купи холодильник.
– Придется. И все другое оборудование для кухни. Интересно, как выглядит дом внутри? – Она посмотрела на забитые окна.
– Не проси меня размять мускулы и отодрать эти доски. Я не одет для этого. Я поговорю с отцом. Будет вежливо, если сначала мы спросим его мнение.
– Конечно. Я сама спрошу его вечером.
Клиф встал и подал ей руку.
– Готова вернуться домой?
– Да. – Мег помедлила: ей захотелось сорвать несколько багровых роз. Но жесткая ветка не поддавалась, шипы кололись. Мег посмотрела на ладонь и на большом пальце увидела каплю крови, яркую, как маленький рубин.
Когда Мег принимала душ, она обнаружила на теле новые ссадины и царапины. Нос еще оставался красным, веки распухли, волосы в беспорядке. Выглядела она не лучшим образом, но она успокоилась. Разговор с Клифом оказал на нее терапевтический эффект.
Она улыбнулась своему отражению в зеркале, вспомнив слова Клифа, когда она поблагодарила его за разговор:
– Не благодари меня, просто сделай мне одолжение. Не выходи замуж за Дэрена. Он хороший, положительный и в разговоре употребляет только клише.
С виду их взаимоотношения не изменились, но Клиф – единственный человек, в ком она нашла силу и сострадание, чего не нашла в других.
Она закрутила волосы в пучок и закрепила его шпильками. Ей нужно постричься: густые волосы плохо слушаются. Один локон выбился и лег на плечо. Черное на белом, эбеновое дерево на слоновой кости. Интересно, сможет ли она теперь смотреть на свои волосы и не вспоминать те локоны под стеклом в перстне? Ей никогда не нравились такие украшения. Мотив человека, пославшего перстень, не понятен, но уж точно, что сделал он это не из добрых побуждений.