Наконец отвернув от шоссе, Вадим переключился на бег, с удовольствием разминая застоявшиеся суставы, разгоняя кровь. Маршрут был выработан давно: подальше от домов и тротуаров, отравленных людскими сознаниями, поглубже в чащи, пусть и такие. От воспрянувших мускулов на душе становилось легче, а духота словно бы отпускала. Надолго ли? И всё же, кабы не вечерние пробежки, жить стало б и вовсе невмоготу. Жаль только, вволю тут не побегаешь: у нас и прежде не жаловали чудаков (странников?), а уж теперь!..
Будто проверяя себя на прочность, Вадим к обычному маршруту добавил сегодня изрядный крюк, чтобы наведаться в одно тоскливое место, в подробностях расписанное очевидцем… если так можно назвать того, кто застал от преступления только следы. Конечно, и тех сейчас уцелело немного: что не прибрали блюстители, затоптали зеваки, – но Вадим давно разуверился в умелости крепостных сыскарей, не говоря об их проницательности, а потому хотел взглянуть на всё сам.
Разумеется, никого тут уже не было: слишком укромное местечко, в самой глубине запущенного сада. (И кой чёрт занёс сюда девицу?) Даже блюстители не сидели в засаде, поджидая идиота-злодея, решившего невесть с чего полюбоваться содеянным, – прошли времена таких романтиков, канули в лету вместе с аналитиками-детективами вроде Холмса. И в дело приходится вступать дилетантам – вроде Вадима.
Для начала он тщательно оглядел поляну, не обращая лишнего внимания на отпечатки, оставленные здесь в таком множестве, что грунт казался перепаханным, – но подмечая сторонние предметы. Блюстители не удосужились собрать от жертвы все части, так что несколько находок заставили Вадима содрогнуться. Однако глаз он не отвернул, даже присаживался на корточки, чтобы рассмотреть всё в подробностях. Озадачила кость, довольно толстая и словно бы перекушенная мощными челюстями, – но с тем же успехом её могли раздавить большие кусачки (Вадим видел такой фокус в одном старом фильме). Всякой ерунды отыскалось во множестве, но почти всё наверняка разбросала благодарная публика, а доблестные блюстители добавили. «Идеальные условия для мокрушников! – в раздражении думал Вадим. – Не успеешь замочить кого, как над местом проносится стадо восторженных баранов, а затем и овчарки пошныряют туда-сюда, имитируя деятельность… Они что, специально?»
Он осмотрел ветви, подмечая куда больше других. Но и там зеваки постарались, наследив везде, куда смогли дотянуться. Бедняги – их же пичкают только тивишными программами, бездарными и выхолощенными. Вот и приходится добирать зрелищ: к примеру, поглазеть на девичьи трупы, будто пропущенные через мясорубку. Забирает, а?