– Извини. Так получилось. – Наткет развел руками.
– У тебя все «так получается»! – вспылила она. – Ты хоть иногда думаешь, что делаешь? Если бы я не вернулась, тогда что? Забежал бы перед автобусом?
– Все в порядке, – поспешил успокоить ее Наткет. – Я не уезжаю…
Николь вздрогнула.
– Передумал? – удивилась она. Или обрадовалась? Точно Наткет сказать не мог.
– На самом деле, пообщался с твоим отцом, – усмехнулся он.
– А! Тогда ясно, – улыбнулась Николь. – Папа умеет уговаривать.
– Да уж, – согласился Наткет. – С его методами не поспоришь…
Николь задумалась.
– А чего это ты скачешь по дому в таком виде? И что случилось клумбой?
– С клумбой, – он уставился на ноги. – Как сказать… Я упал с крыши.
– О! – Николь нахмурилась. – А на крыше ты что делал?
– Долго объяснять, – отмахнулся Наткет. – Разбирался с флюгером, общался с соседями. День выдался насыщенным…
Николь не стала мучить его расспросами.
– Голодный? – спросила она. – Собственно, я собрала поесть тебе в дорогу. Сандра приготовила. Но раз ты не уезжаешь…
– Голодный? – задумался Наткет. – Пожалуй, даже очень.
– Тогда иди одевайся, я пока разогрею. Только побыстрее. Я еще собиралась свозить тебя в одно место… Ужас, во что ты превратил полотенце?
А ведь и правда – Николь же обещала ему какой-то сюрприз. За сегодняшней беготней совсем вылетело из головы.
– Я мигом… Осторожнее – там телефон!
– Однако.
Одежда, которую Наткет развесил на батарее, так и не высохла. А он терпеть не мог сырые футболки. Словно влезаешь в чужую кожу, прохладную и влажную, и сразу начинаешь чувствовать себя лягушкой. Но хуже всего дела обстояли с кроссовками. Если влажная футболка просто противна, то мокрые кроссовки – невыносимы. Его же обувь можно было отжимать – хватило бы сил. Чтобы ей помочь, Наткет затолкал внутрь комья скомканной туалетной бумаги. Немного, но оттянет воду. Держа кроссовки за шнурки, он вернулся в кухню, уже пропахшую подгорелой курицей.
Николь переложила птицу на тарелку, а сама стояла у плиты и готовила кофе.
– Я уже поела, – ответила она на незаданный вопрос. – Пока тебя ждала, времени было предостаточно.
Спорить Наткет не стал – сейчас он был способен в одиночку съесть страуса. Он набросился на мясо с удивившей его жадностью, глотая куски, толком и не прожевав.
– Как все-таки отец уговорил тебя остаться? – спросила Николь, садясь напротив с чашкой в руках.
– Элементарно, – ответил Наткет с набитым ртом. – Порвал билет.
– Действительно, просто, – согласилась она. – Даже радикально. А почему?
– Как я понял, ему нужны союзники. В войне с консорциумом Кабота.