— А Оксанка-то теперь с кем? — подражая старушкиной манере речи, спросила я.
— Знамо, с кем, с теткой, у нее наверняка теперь и живет, в этой-то квартире одной страшно, — объяснила баба Катя.
— А мужик-то ее бывший, Игорь, был, что ли, на похоронах?
— Как ему не быть? Знамо, был. Видный такой, в черном костюме, при галстуке, ребята с ним евонные, шпорсмены, охрана называется. Игорь все похороны и организовал. Вот энти ребятки-то гроб и выносили.
— В квартире-то теперь кто живет?
— Да кто ж там жить будет? Сказывали, на Оксанку оформят, чтоб ей после восемнадцати досталась. Игоревы дружки иногда заходят, следят, значит, чтоб не разворовал кто. Да что там воровать-то?
— И то верно. Ладно, бабуля, пойду я, засиделась тут у вас, — стала собираться я.
— Куда ж ты к вечеру-то? Ночуй у меня, а там видно будет, — пыталась остановить меня гостеприимная соседка.
— Да я проездом. В Москву по делам еду. Тетку повидать захотелось, а оно вон как обернулось. Так что я на вокзал и дальше отправлюсь.
— Ну, как знашь…
Надевая туфли в прихожей бабули, я успела прилепить к косяку ее двери «жучок». Так, на всякий случай.
— Все слышали? — спросила я профессора, плюхаясь на переднее сиденье.
— Не только слышал, но и записал. — Он показал мне диктофон.
Впервые имею дело со столь квалифицированным напарником!
— Тогда анализируем диалог с соседкой, — предложила я.
— Меня в ее рассказе насторожили две детали, — рассуждал Полежаев, выезжая на дорогу, ведущую в центр Зареченска.
— Какие именно?
— Ирина якобы рассказывала ей, что отец Оксаны, я то есть, профессор.
— Что в этом удивительного? — не поняла я поначалу.
— А то, что мы с Ириной практически не общались тринадцать лет, доктором и профессором я стал лет восемь назад, когда она была с Кудриным в ГДР.
— Господи, но вы же ученый, ваши книги, труды могли попасться на глаза Ирине, только и всего! — наивно предположила я.
Полежаев, затормозивший у светофора, посмотрел на меня так, словно подумал: «Ну и дуру же я нанял!»
— Таня, я не профессор Кредер Александр Александрович с истфака классического университета, чьи учебники по новой и новейшей истории изданы тиражом уже около двух миллионов экземпляров. По ним, что вполне вероятно, занимается и Оксана. Я не историк, не филолог и даже не физик. Я — доктор технических наук, и мои труды в открытую продажу не поступают, — явно горячился ученый.
— Ясно. А вторая деталь?
— О второй вы в принципе говорили еще вчера: за квартирой установлено наблюдение. Вы слышали, дружки Игоря заходят, следят, чтоб не своровали чего-нибудь. Следовательно, мы с вами уже засветились… Не сегодня завтра ваш приход будет известен родственничкам! — В его голосе прозвучала плохо скрытая ирония. — Кстати, наверное, пора с ними познакомиться. Вон слева какой-то райотдел милиции, узнаем, где тут у них адресное бюро, должны успеть до закрытия.