— Я с вами. Подыхать, так с музыкой, — наконец отозвалась Люсьен и вопросительно взглянула на Виталю. Тот отвернулся, не выдав своим красивым, холеным лицом никаких эмоций. Как рыба перламутровая: не поймешь, что делается там у него внутри, под одеждой. Хм, под одеждой у него… Нет, про это сейчас не будем.
— Ты должна делать вид, что не слышала команды открывать огонь. Запомни, ничего не было. Тебя схватили. Потом связали и куда-то увезли. Теперь возвращают. Ты меня ненавидишь, ничего не знаешь. Просто радуешься, что вернулась домой. Штыря нужно хотя бы немного утихомирить.
— А ты не боишься? — Люсьен смотрела на меня во все свои огромные глаза, и я почувствовала, что от ответа на этот простой вопрос зависит, как сама она будет себя вести дальше. Изобразить из себя бесстрашную черепашку-ниндзя перед кодлой мужиков с оружием? Сделать вид, что я — Кощей Бессмертный, знаю тайну вечной жизни и потому не боюсь быть убитой?
— Боюсь, конечно, — сказала я просто. — Но об этом нельзя думать, иначе ничего не получится. Страшнее всего, когда накрывают врасплох и пригвождают ночью к собственной постели, например…
— Примерчики у тебя, — передернулся Виталий. — Слушай, я уже и не рад, что в такое дело впутал тебя. Может, я сам как-нибудь разберусь?
— Нет уж, поздно. Штырь и его штырята все равно меня будут искать, как самого опасного свидетеля. Остальных — либо убили, в чем я все же сомневаюсь — зачем вешать на себя сразу столько мокрых дел? — либо так пригрозили, что они до конца своей жизни не пикнут про этот новогодний праздничек, — сказала я, невольно вспомнив, как красиво переливалась шарами и гирляндами елка во время званого обеда. — Теперь у меня иного пути нет…
— Ну дела… — удивился Виталик. — Я думал, ты так, проследишь за кем-нибудь потихоньку, справки наведешь всякие…
— Ты что-то, друг, путаешь. Про архив рассказываешь. Или про научную библиотеку. Работа частного детектива — совсем из другой оперы…
— Я уж вижу, — сказал Виталик. — Только не знал тогда, что ты этим занимаешься, что ты… такая…
Стоп. Никакой лирики. Хотя горячий грог по рецепту Вахтанга плюс вино и мягкие волны ковра так и уводили мысли совсем в ином направлении. Интересно, а сколько раз эта рыба с бриллиантами в брюхе молча наблюдала здесь любовные сцены? А сама она, золотая-перламутровая, с кем-нибудь трахается или проживает в своем царстве в гордом одиночестве, только подсматривает да завидует? Кажется, я начинала заводиться в ненужную сторону. Стоп. Сейчас предстоит важный момент.
То, что представлялось мне наиболее трудным, я бы даже сказала, невозможным — услышать в телефонной трубке хрипловатый голос Штыря, оказалось делом нескольких минут. Люсьен набрала номер его мобильного, проныла в трубку, что ее мучитель хочет поговорить.