— Что тут у тебя опять случилось, Георгий? — спросил его сержант.
— Эта девушка сказала мне, что ударила вон того человека, и он упал! — И Георгий показал на лежащее в конце прохода тело.
Сержант посмотрел на меня очень подозрительно.
— Это правда, что вы его ударили? А документы у вас, кстати, имеются?
— Да что вы такое говорите! — закричала я на Георгия. — Никого я не била! Я частный детектив — вот моя лицензия.
И я протянула сержанту мои документы. Тот недоверчиво взял их, словно я держала в руке не бумажку, а гремучую змею, внимательно прочитал и, пристально глядя мне в глаза, изрек:
— Ладно, Татьяна Александровна, с вами мы позже разберемся. А сейчас давайте посмотрим, что там с этим молодым человеком.
Последняя фраза бдительного милиционера была самым разумным из всего сказанного им за время нашего короткого знакомства. Мы подошли к лежащему на полу Заславскому. Сержант наклонился над ним, пощупал его пульс. «Живой…» — как-то разочаровано произнес он про себя.
— Конечно, живой! Его нужно доставить в больницу. — Я присела рядом с сержантом.
— Сейчас приедут медики и доставят. Это их работа. А моя работа — выяснить, что все-таки здесь произошло.
Этому постовому явно очень нравилось играть в следователя уголовного розыска. Эх, сейчас бы Мельникова сюда — он бы показал этому дилетанту, где раки зимуют!
— А вам не кажется, что это дело следственной бригады? — нагло впрямую спросила я его.
Он удивленно посмотрел на меня, как будто я сказала что-то неприличное.
— Это, дамочка, не ваше дело! Вы — свидетель и, возможно, подозреваемый. Так что сидите пока и не рыпайтесь. И отвечайте на мои вопросы.
Этот парень явно нарывался на грубость. И он нарвался.
— А ну-ка давай быстро сообщай о происшествии начальнику отделения! А то я сама сообщу куда следует о твоих неадекватных действиях при поступлении информации о происшествии и о превышении тобой своих служебных полномочий!
Родной профессиональный ментовский жаргон несколько отрезвил сержанта, и он, бросив на меня испепеляющий взгляд, начал по рации сообщать о происшедшем начальнику отделения милиции при вокзале.
Уже через несколько минут в павильон вошли санитар с носилками и врач. Вместе с ними были двое мрачного вида мужчин, по виду — типичные опера. Пока медики занимались Заславским, один из них — крепко сбитый усатый блондин с широким рыхлым лицом — спросил у моего сержанта:
— Ну, что тут опять у тебя случилось, Сидоренко? — Построение фразы и интонация на все сто процентов соответствовали вопросу, который сам Сидоренко первым делом задал Георгию, когда мы только вошли. Судя по всему, я имела честь созерцать объект подражания нашего несостоявшегося Пинкертона.