— Это вырезки из местной прессы, а где документы?
— Это и есть документы! Вы только посмотрите. В газетах это происшествие освещено по-разному. Мой сын погиб на сборах, в Пятигорске. Наверное, вы тоже читали об этом.
Да, я читала о трагической гибели нашего спортсмена на Кавказе зимой. «Тарасовские вести» описывали случившееся как преступную халатность сторожа фуникулера, который оставил свой пост и ушел в бар развлекаться. Было как раз Рождество. А когда под утро вернулся, то увидел в кабине над самой пропастью человека. Включив канатку и вызвав спасателей, сторож сам бросился на помощь. Но было поздно: парень умер от переохлаждения. Того, кто сыграл с ним эту роковую шутку, найти так и не удалось. Не исключено, что несчастный пытался спуститься по отключенному фуникулеру, да не рассчитал силы. Такое случалось и раньше: приходилось ловить смельчаков-»самоубийц» и наказывать за безрассудство…
Словом, было много вопросов и версий, но доказать ничего не смогли. Наказали сторожа и на том дело закрыли. Так этот спортсмен, стало быть, сын моей незнакомки…
Я вернула ей вырезки.
— Но ведь следствие завершилось. Оно установило, что Александр Ветров стал жертвой несчастного случая. А если бы все расхождения, которыми так грешит пресса, принимались за основу для возбуждения уголовного дела, то вся милиция была бы завалена такими делами по уши. Я думаю, вы пошли по неверному пути. Не стоит верить всему, что пишут газеты.
— Я тоже сначала верила, что он сам виноват. Он всегда любил рисковать. Поэтому и горнолыжником стал. Но потом я получила от него письмо.
— От кого? — не поняла я.
— От Сашеньки.
— Когда он вам его прислал?
— В апреле.
— Через три месяца после смерти?!
— Да! И в нем он изложил свои сомнения. Что ангел на самом деле вовсе не ангел, а демон, понимаете?
Час от часу не легче! Теперь в ход пошли силы рая и ада. Моя собеседница вновь начала волноваться. Мысли ее путались. Надо успокоить ее да попытаться заодно и прояснить ситуацию. Там посмотрим, что из этого выйдет.
— Давайте мы обсудим все спокойно. Не надо нервничать и волноваться. Я вам верю. Кстати, как меня зовут, вы знаете, а как зовут вас?
— Марина. Марина Алексеевна, — поправилась незнакомка.
— Вот и познакомились. Хотите кофе, Марина Алексеевна?
— Нет, если можно, соку.
— Хорошо, сок так сок.
Я поймала себя на том, что разговариваю с ней как с тяжелобольной. Хоть бы она этого не заметила, а не то снова обидится… О том, что будет дальше, я старалась не думать.
Когда вернулась со стаканом апельсинового сока, «документы» уже исчезли. Наверное, вернулись в свои потайные хранилища. Ну и слава богу! Марина сделала только один глоток, и стакан вернулся на журнальный столик.