— Если вы думаете, что это я вам звонила, — спокойно произнесла я, — то ошибаетесь.
— Значит, вы считаете, что нам стоит заняться поиском этой женщины? — не унимался Григорьев.
— Я ничего не считаю, я только предложила вам свою помощь в случае, если что-то узнаю. Пока мне ничего не известно, поэтому в данный момент я ничего больше сообщить вам не могу.
Лейтенант со вздохом поднялся с кресла и вынул из кармана визитку.
— Вот мой телефон, служебный и домашний, звоните в любое время. — Он с надеждой посмотрел на меня и направился в прихожую.
Я проводила его и, захлопнув за ним дверь, пошла в ванную.
* * *
Одевшись по-спортивному, прихватив рюкзачок с причиндалами и не забыв нацепить под куртку наплечную кобуру, где обычно ждал своего часа «макаров», я спустилась к машине. Моросивший с утра дождь перестал, небо прояснилось, и долгожданное солнце, миновав архипелаг клубящихся туч, золотистым стругом медленно вплыло в прозрачную голубую лагуну, образовавшуюся между клоками серой ваты, которую растягивал, расталкивал и рвал, унося к горизонту, холодный осенний ветер.
Когда я обратила свой взор к грешной земле, то увидела на удивление трезвого Колю — местного алкаша, который, вдруг обретя прыть спринтера, с не меньшей скоростью, чем ветер, несся к ближайшей рюмочной. Я обогнала его, шутливо поприветствовав клаксоном. В зеркале заднего вида я увидела, как его сосредоточенное поначалу лицо озарилось блаженной улыбкой: он узнал меня и радостно замахал руками.
На этот раз я ехала к Лысенко-Котовскому, точнее сказать, не к нему, а в его квартиру, ведь у меня не было намерения встретить его там. Просто я должна была подвергнуть его жилище самому заурядному обыску.
Улица Емлютина, где располагалась квартира Семена Григорьевича, проходила за железнодорожным вокзалом. Чтобы попасть туда, я двинулась по Рабочей, миновала мост и, заметив телефон, висящий на фасаде одной из пятиэтажек, тянущихся серым хвостом вдоль дороги, вышла позвонить.
Трубку в редакции сразу же сняли, было видно, что телефон для ее работников являлся действительно не роскошью, а жгучей необходимостью.
— Будьте добры Семена Григорьевича, — попросила я измененным голосом.
— Минуточку, — ответили на том конце, и я услышала, как ему крикнули: «Котовский, тебя дама хочет».
Судя по реплике, работники редакции не испытывали недостатка в чувстве юмора.
Услышав в трубке голос Котовского, я нажала на рычаг. Так, путь свободен. Какой-то охотничий азарт заиграл во мне, кровь в жилах потекла быстрее, и я поспешила к автомобилю.
Я решила не въезжать во двор и оставила машину у булочной, на противоположной стороне улицы.