— Нет, буду! — торжественно провозгласила Дремлюга. — Я не могу молчать, когда…
Воспользовавшись заминкой, я выскользнула из кухни и прошмыгнула в небольшую гостиную.
Ее обстановка наверняка казалась очень даже неплохой и уютной лет двадцать тому назад.
«И как они все здесь размещаются?» — подумала я.
Раиса Устинова, наверное, могла бы обеспечить более сносные условия проживания своей родне.
И родня это прекрасно понимала.
Или сын для нее ничего не значил?
Устинов-младший стоял возле окна, мрачно уставившись на улицу.
Стекла были недавно вымыты до блеска, но эта чистота лишь оттеняла бедность жилища.
Стол, не раз отремонтированный…
Два старых стула со свежими блестящими шляпками гвоздей на скрепах…
Шкаф с облезшей полировкой…
Раздвижной диван и сложенная раскладушка в углу, на которую наброшено покрывало…
Вот, собственно, и все, что находилось в квартире Устиновых.
Впрочем, были и так называемые предметы роскоши.
Здесь их роль исполняли старинный большой барометр на стене, явно не работающий, и бинокль, висящий рядом на гвоздике.
— Ваша тетушка очень заботлива, даже чересчур, — тихо сказала я, остановившись возле стеллажа с книгами.
Сергей не удостоил меня ответом.
— Наверное, вы не очень-то ее жалуете? — продолжала я попытки установить контакт.
— Не варить, а парить! — раздавался из кухни визгливый голос Дремлюги.
— Тетя Аня действительно несколько суетлива, но она хотя бы искренна, а по нынешним временам это очень редкое качество, — отозвался Сергей.
— Даже среди родственников?
— В помидоры нужно добавлять хрен, а не сельдерей! Да где же это видано… — продолжала горячо распинаться Анна Андреевна.
— Особенно среди родственников, — повернулся ко мне Сергей.
На лице молодого человека явно читалась откровенная враждебность.
— Вы — из органов? Копаете под отца? — резко спросил он.
— Отвечаю по порядку: нет, да, нет.
— В смысле? — не понял Сергей.
— В смысле — не из органов. Но копаю. Хотя ваш отец — всего лишь один из возможных вариантов. Тем паче отсутствие алиби, на мой взгляд, служит лучшим алиби. Если, конечно, он не настолько хитер…
Сергей с любопытством посмотрел на меня.
— Ваша точка зрения расходится с милицейской. Если бы не очередная перетасовка в органах, папаша давно бы оказался за решеткой.
— Моя точка зрения — это лишь моя точка зрения. И меня интересует только одно — правда. А для этого мне необходима информация. И помощь людей. Вы заинтересованы в том, чтобы узнать, что же произошло на самом деле?
Устинов-младший задумался.
— Тетя! — донесся из кухни умоляющий голос Леры. — Давайте не будем…