Видно, веревок им показалось недостаточно.
Кажется, эти гады решили нарушить мой распорядок дня.
Ох и не люблю, когда чужие поступки вторгаются в мои планы!
К тому же я чертовски проголодалась.
Пустой желудок взывал к моему рассудку:
— Сделай что-нибудь!
Легко сказать…
Я попробовала пошевелить рукой.
Вроде пальцы свободны.
Но до узлов на запястьях не дотянуться.
А что у нас с головой?
Мне удалось чуть приподнять затылок.
Но я сразу же опустила его на подушку, едва не застонав от тупой боли.
Что за дурная привычка бить людей по голове?
Горячая щека вдавилась в мягкую подушку.
Но тут слева от меня что-то блеснуло.
Превозмогая боль, я постаралась снова чуть приподнять голову.
Точно.
Это шпилька, наверняка оброненная в недрах постели какой-нибудь из девиц.
Я сделала отчаянное движение головой, словно дрессированная собака, прыгающая за кусочком сахара, и ухватила ртом увиденный мною предмет.
Налипший на шпильку длинный вьющийся волос едва не вызвал у меня рвоту.
Впрочем, желудок мой был все равно пуст, как головы обманутых вкладчиков.
Я внутренне сконцентрировалась, настроилась на лучшее и с силой выплюнула шпильку в направлении моей правой руки.
И когда этот предмет, выпущенный из моего рта наподобие ракеты, приземлился мне прямо в ладонь, я издала победный крик.
Разумеется, про себя, а не вслух.
Зажав шпильку между пальцами, я смогла провести ее в середину узла.
Веревки чуть ослабли.
Теперь подцепить центральную, позволить ей чуть выскользнуть наружу и…
И вот уже онемевшими непослушными пальцами я распутывала узел.
Уф, одна рука готова.
Со второй проблем не будет.
Впрочем, хорошо, что их у меня не шесть.
За стеной дважды пробили часы.
Я довольно улыбнулась, зубами помогая своей правой руке освобождать левую.
Ага, вот теперь можно приняться и за нижние конечности.
Узлы, надо сказать, были затянуты на совесть.
Интересно, связывал меня лично Павел Алексеевич Марков или позвал коридорного?
«Ничего, разберемся», — пообещала я себе.
Осторожно встав с кровати, я сделала несколько приседаний, чтобы размять мышцы.
Затем я обследовала окна.
Увы, рамы были настолько глухими, что выбраться через окно бесшумно не представлялось возможным.
Разумеется, я могла бы и пренебречь конспирацией, наплевав на шумовые эффекты.
Уверена, что мне удалось бы убежать.
Но, как тогда, в особняке Устиновой, я решила, что следует отказаться от наиболее легкого пути и выбрать более трудный, но и более перспективный.
Чутье подсказывало мне, что в этом здании я смогу найти для себя много интересного.
И в первую очередь — некоторых его обитателей, с которыми я так и не смогла как следует поговорить.