Я явно чего-то не понимала. А когда чего-то не понимаешь, то самое верное — промолчать. Во-первых, снижается риск того, что сморозишь какую-нибудь глупость, во-вторых, наверняка узнаешь что-нибудь новенькое и интересное.
Гена сделал над собой усилие и выдавил:
— Оно там, — он кивнул в сторону буфета. — В верхнем ящике…
Оно?
Я не понимала, о чем идет речь, но двинулась в указанном направлении.
Гена попытался подняться.
— Лежать! — рявкнула я. — Я неплохо стреляю и не промахнусь с такого расстояния.
Гена внял моим словам и вернулся в прежнее положение, а я тем временем дошла до буфета и выдвинула указанный ящик.
В нем поверх книги с отпугивающим названием «Заготовка впрок» лежало… ожерелье, при виде которого я тихонько присвистнула. Оно состояло из прозрачных голубых камней, собранных в форме цветов! Мельчайших, словно крупинки, у застежки и увеличивающихся к середине, где они сходились вокруг огромного ярко-голубого камня.
О да, оно бесспорно великолепно смотрелось бы на шее Геннадия, вскапывающего грядки! И, забыв о своем новом амплуа убийцы молодых девушек, я спросила:
— Как оно к тебе попало?
— Что? — Гена самодовольно хихикнул. — Ты-то ведь не смогла снять его с покойницы!
Очевидно, мой вопрос не изменил представления дачника обо мне.
— Я когда увидел это ожерелье на трупе, подумал, что убийца был либо сумасшедший, либо слепой, потому как любой нормальный человек забрал бы такую вещицу. А потом, когда я сам попытался его снять, то понял, в чем дело, — застежку заело. Снять ожерелье было просто невозможно, пришлось идти в дом за плоскозубцами и немало потрудиться, чтобы снять его.
Я внимательнее осмотрела свою находку. Гена не врал — застежка действительно была сломана, но это ничуть не уменьшило ценности ожерелья. И тут я задумалась — что на моем месте должен делать алчный частный детектив? А не менее алчная особа женского пола?
— Значит, так, — изрекла я. — Сейчас я конфискую у тебя эту вещицу и тихо удалюсь, а ты останешься здесь и будешь бороться с желанием догнать меня. Ясно?
Гена утвердительно кивнул.
— И ты никогда никому не заикнешься обо мне. Ясно?
Гена опять кивнул.
Я одобрительно улыбнулась и, уронив успевшее полюбиться мне ожерелье в сумочку, принялась отступать к двери.
— И еще, — я остановилась у порога. — Если когда-нибудь ты решишь вернуть себе эту милую безделушку, то вспомни о том, что у меня есть один недостаток — в моей сумочке всегда валяется пистолет, и это желание сразу же пропадет.
Сделав прощальный жест, я вышла за дверь. По грядкам я скакала как ошалевшее кенгуру, крепко прижимая к себе сумочку.