И тут меня осенило: надо искать тот самый темно-кровавый цвет, который я разглядела в «памяти» лобового стекла белой «пятерки», ставшей братской могилой для трех человек.
Теперь я «смотрела» уже немного по-другому — словно через прибор ночного видения. И почти сразу же в поле второго зрения попала ярко-вишневая, как раскаленный металл, искорка где-то слева… Где это? Но искорка уже погасла.
Я ощутила тупую боль в затылке от колоссального напряжения, но лишь мысленно наспех поставила временный барьер — только чтобы боль не мешала работать — и решила включить свой доселе бездействовавший «локатор».
На город словно опустилось два созвездия.
Первое, похожее на россыпь горящих злым огнем угольков, усеивало всю Москву, но больше всего этих жутковатых «звезд» было над центром.
Второе состояло всего из десятка-другого слабеньких зеленых искорок. Эти искорки то вспыхивали, то гасли, словно испугавшись чего-то, да еще не стояли на месте. Где-то на самом краю столицы ровно и ярко зеленела, едва заметно перемещаясь, единственная не искорка, а целая звездочка… наша машина…
Россыпь зеленых огоньков мерцала в широченной полосе, тянувшейся с юго-востока на северо-запад столицы, захватывая центр.
Я обреченно вздохнула. Все мои старания почти ни к чему не привели…
Делать нечего, пришлось возвращаться из астральных странствий в телесную оболочку.
Алексей понимал, что происходит, и встретил меня, когда я открыла глаза, осторожным вопросительным взглядом.
— Неважно, — вяло проговорила я; ворочать языком, оказывается, тоже порой нелегко. — Поняла только, что искать надо где-то с юго-востока и до центра, а может, и дальше… Короче, координаты точны: чуть левее Парижа…
Алеша немного подумал.
— Володя, — спросил он, — ты не в курсе, они по нашим обычным «точкам» ездили?
— Наверно, — пожал плечами молодой шофер. — Все уже давно пристрелялись, чего дергаться-то?
— Тогда двинем и мы привычным маршрутом, — подытожил краткий обмен мнениями Алексей. — Вези, Сусанин!
— А далеко до ближайшей вашей «точки»? — осведомилась я, отчаянно борясь с сонливостью.
— Да минут двадцать, — ответил Владимир.
— Ой, тогда я сосну немного, ладно? — Я начала забираться на спальное место.
Лешка, этот старый развратник, не преминул отреагировать специфически:
— А что, если хочешь — сосни…
Я дала ему подзатыльник:
— Балда! Полежу я чуток…
— Ну полижи, полижи. — Он опять захихикал и протянул мне конфету — и откуда только взял, шельмец! Из воздуха, что ли?
Но сил реагировать на его дурацкие шуточки у меня уже не было, и я мгновенно провалилась в сон.