Едва мои веки сомкнулись, как перед глазами опять заклубился, заярился, забурлил все тот же черный туман. Я нечеловеческим усилием раздвинула его и увидела себя летящей над зеленой пашней на зеленом же «Аш-Пи». На бело-синем аппарате ко мне стремительно приблизился какой-то красномордый пилот и проорал: «Я тут небо контролирую, я!» Пришлось хорошенько встряхнуть бутылку пива, потом открыть и быстро зажать горлышко пальцем. Из щели вырвалась тугая струя пены, и этим «огнетушителем» я загасила его пылающую рожу…
Но, едва отделавшись от воздушного пирата, я вынуждена была удирать от гнедой кобылы с сизыми голубиными крыльями. Кобыла зловеще ржала, как Мефистофель, и норовила укусить меня за пятку своими здоровенными зубами. Я отдернула пятку, а потом с резким выкриком ударила ее по ощеренным зубам. Гнедая схватилась за свою морду — почему-то человеческой рукой — и спланировала куда-то вниз…
Вдруг небо перегородила цепь из громаднейших канцелярских кнопок, а за ней прямо по воздуху бегал какой-то ехидный плюгавый мужичонка, дразнил меня, вертя в правой руке игрушечный тентованный «КамАЗ», и писклявым голосом бормотал противной скороговоркой: «Моя машинка, не отдам машинку! Моя машинка, не отдам машинку!»
Потом он схватил грузовичок обеими лапами, поднял над головой и принялся скандировать, как болельщики на хоккейном матче: «Хе, хе, хе-хе-хе! Хе, хе, хе-хе-хе!!»
Я разогнала слушавшийся каждого моего движения дельтаплан, резко отдала от себя ручку рулевой трапеции, перемахнула через «кнопки» и вырвала у опешившего гаденыша маленький «КамАЗ».
Сзади долго раздавались крики и ругань, но я взяла на себя трапецию, увеличила скорость, и мало-помалу голос надрывавшегося у меня за спиной похитителя грузовиков утих.
Я облегченно вздохнула… и проснулась с улыбкой.
— Не приехали еще? — удивленно спросила я, увидев, что мы катим по московским улицам.
— Уже выспалась? С добрым утром! — хохотнул Лешка.
— Через две минуты будем на месте, — уверенно сообщил наш рулевой.
Я, не думая, бросила кости, еще не спустившись со своего лежака.
33, 17, 3.
«Печальные известия».
Н-да. Я прислушалась к себе: нет, ничего катастрофического вроде бы не предвидится. Ладно, поживем — увидим. Если доживем…
Мы действительно остановились минуты через две-три у какого-то длинного магазина — «аквариума», занимавшего весь первый этаж длиннющей старенькой пятиэтажки. На фоне потемневших от времени и выхлопных газов серых кирпичных стен особенно странно выглядели новенькие витрины с различными образчиками промышленного гения Запада и Востока…