— Я не спрашиваю, для чего ты слила Валерия. Если это не помешает нашему делу, то пусть это останется твоей маленькой тайной. Все будет нормалек, без обмана. Если хочешь видеть товар — в любое время. — Мандибуля бросил взгляд в окно и уточнил: — Начиная с утра, конечно.
Он замолчал и взглянул на меня. Я тоже продолжала молчать, потому что поняла две важные вещи.
Точнее, одну важную, а вторую важнейшую.
Получалось, что мой друг Мандибуля — разыскиваемый Азизбегяном продавец и максимум к обеду мне нужно найти сто тысяч долларов, чтобы моя умная головка удержалась на красивой шейке.
Сообразив это, я задумчиво погладила себя по шее.
Если Мандибуля уверен, что я покупатель, то где же настоящий покупатель? Или сделка по каким-то неизвестным для Мандибули причинам сорвалась, или покупатель просто не может встретиться с ним.
Мандибуля, прищурившись, смотрел на меня и все ждал, что я ему скажу, а я продолжала молчать.
— Эти вечно пьяные братки — твоя охрана? — спросил Мандибуля. — Можешь не отвечать. Как только я тебя увидел сегодня у Витьки, сразу все понял. Да и сам Витька признался. А иначе и не объяснишь все дела.
— Ты о чем? — устало спросила я.
Флегматизм я демонстрировала внешне. Внутри я быстро соображала, и первой мыслью было, разумеется, как бы мне отсюда удрать с наименьшими для себя, родной, потерями.
— Я о чем! — с самодовольной улыбкой повторил Мандибуля. — Да все о том же! Не знаю уж, как мы разминулись на том перекрестке! Я, наверное, подъехал чуть раньше — и представляешь: там стояла красная «девятка» с тарасовскими номерами и рядом с ней какая-то мамочка!
— Да? — осторожно спросила я.
— Верняк! Я подкатил к ней, все как договаривались, представляюсь, а оказывается, что это вообще какая-то левая телка да еще с двумя ментами. Их, правда, в тот момент не было! Сезон, знаешь ли, сюда прет вся Россия. В следующий раз, когда приедешь за товаром, будет легче, мы уже друг друга будем хорошо знать.
Я вежливо промолчала, обдумывая вскрывшийся пласт информации. Мандибуля понял мое молчание по-своему.
— Товар хороший, ты не беспокойся.
Он встал и, повернувшись лицом ко мне, наклонился и двумя руками приподнял переднюю часть дивана, на котором мы до этого оба сидели, а сейчас я осталась одна. Если бы я даже захотела, то не успела бы вскрикнуть — так резко он все это проделал.
Ногой Мандибуля вытолкнул из-под дивана потертую спортивную сумку и уронил диван на место.
— Сейчас и посмотришь, — слегка запыхавшись, проговорил он и сел на свое место.
Нагнувшись, Мандибуля поднял сумку с пола и поставил себе на колени.