— Его ранили сразу после того, как вы принялись за дело, договорившись с Шубаровой. Вам не приходило в голову, что это наглядное предупреждение о тяжелых последствиях необдуманных действий. Предупреждение, предназначенное вам?
Вот как повернул! И ведь было б правдоподобно, если бы не…
— Как-то не совсем по-джентльменски. Самому Коврину-то каково!
— Мораль! — усмехается Джентльмен. — А представьте такой вариант: Коврина отправили на больничную койку с его согласия, заплатив ему ну, скажем, по тысяче в новых деньгах за каждое ранение.
Все. Уел он меня, и моя версия, которой впору было гордиться, за которую я была готова сражаться с Ковриным, вырывая у него признание, летит в тартарары. А под ванной-то ровно та сумма, которую сейчас назвал этот подколодный змей.
— А если учесть, — продолжает он, — что характер ранений обеспечивает полное выздоровление пострадавшего, то с моральной стороны все в полном порядке. Согласны?
Согласна я. Только с Ковриным все-таки побеседую. И сделаю это тайком от Джентльмена. Если такое для меня еще возможно. Все-таки он изложил сейчас вариант. А вариантов в единственном числе не существует.
— Убедил я вас?
— Убедили, правда, не совсем, но, как говорят на Востоке, вы изменили мой мир.
— Уже хорошо.
Он явно подводит итог, закругляется.
— Еще вопрос, можно?
Взгляд внимательный и холодный, но не такой колючий, как вначале. Спрашивать о причинах «воспитания» Станислава глупо. На такие вопросы прямые ответы не дают.
— Вы заинтересовали меня. При каких обстоятельствах мне было бы позволено узнать о вас все?
— Все! — Брови на его неулыбчивом лице приподнялись. — Только непосредственно перед актом вашей ликвидации. И если мы будем принуждены к этому вашими действиями, обещаю, что перед смертью вы узнаете все в полном объеме.
Вид у него даже довольный. Значит, можно сделать вывод, что моя предполагаемая, как он выразился, ликвидация не будет внезапной. Перед «актом» со мною поговорят. Храни меня Бог от таких разговоров!
На этом пресс-конференция закончилась. Этот Джентльмен сообщил мне еще, что в случае моего согласия получить гонорар из его рук мне достаточно будет сказать Станиславу о своей готовности к заключению джентльменского соглашения.
Поднялись мы одновременно. Причем я сразу сунула руку в карман и зафиксировала нож. По логике, после такой беседы подвохов с его стороны ждать не следовало, но кто его знает. Открыла дверь, он наблюдал за мною, остановившись у входа в комнату. Подхватив свой пакет с набором деликатного инструмента, я выметнулась на лестничную площадку. Теперь я уже настолько владела собой, что не забыла сковырнуть жвачку с «глазка» двери напротив.