Схватка потеряла темп, но произошло это не по моей вине. Водитель наконец вырвал гоблина наружу и сунул свою изрыгающую ужасные слова голову в салон. Я оценила это и, размахнувшись, ударила его магнитолой по устам. Он взвыл по-дурному и исчез из поля зрения. Через секунду я опять увидела его, спешащего куда-то в сторону.
Можно считать, что выход отсюда я себе отвоевала. Что ж, посмотрим, как обстоят дела снаружи.
Прижав нож клинком к запястью, я выбралась на свет Божий.
Узкий, длинный двор, сзади — арка, через которую мы сюда попали, с боков двухэтажное жилье, окна без стекол, под ногами — гоблин уже шевелится, прямо — метрах в сорока — глухая кирпичная стена и перед ней «Мерседес», не из самых больших, черный, с темными, блестящими стеклами.
Тихо фыркнув двигателем, «Мерседес», слегка присев на задние колеса, двинулся и «шагнул» на половину расстояния между нами. Чавкнул дверями и выпустил из себя чистеньких ребят, пригодных ростом любой баскетбольной команде. Они, не сделав и шага, прислонились к машине, с любопытством меня разглядывая. Драться больше не хотелось. Убегать от них было бессмысленно, и я занялась приведением в порядок одежды, перекрученной на мне самым замысловатым образом. О ноже я не забывала и действовала с осторожностью.
— Иванова!
Из водительской дверцы «мерса» выбрался еще один и медленно пошел ко мне, снимая на ходу темные очки.
Сергей.
Что за идиотство! Нельзя было обойтись без спектакля?!
Негодование рванулось наружу. Я встала прямо, чуть расставив ноги и спрятав руки за спиной.
— Привет!
Я сдвинулась назад и в сторону.
— Мир, мир! — плавно повел он рукой перед грудью.
— Ты была в больнице у Коврина? Ребята берут всех, кто приходит к нему, и везут ко мне. Ты просто попала в нашу облаву, не психуй.
— Что дальше?
Настроена я была немиролюбиво.
— Тебе нож наточить не надо?
Из дома справа, из двери, болтающейся на одной петле, высунулся водитель «Фольксвагена» и, не отнимая от нижней части лица тряпку, истошно проорал:
— Цибиз! У нее нож! Она, падла, Пашке всю жопу изрезала!
Один из тех, у «Мерседеса», подскочил к водиле и затолкнул его обратно в дом, второй двинулся к нам и остановился сбоку от Сергея.
— Не затупился?
Я, не скрывая, глянула на нож. В месте, где клинок входит в рукоятку, — тонкая коричневая полоска. Пашкина кровь.
— Терпимо пока.
— Садись ко мне, — Сергей мотнул головой в сторону «мерса», — поговорим.
Ох, как я устала от всех этих разговоров, недомолвок, секретов! Хорошая вещь кружева, красивая, но они идут на отделку кромок, а не на шитье рубашек. Хорошо «плести кружева», флиртуя, а не в таких делах.