Лоток у дверей со стороны остановок транспорта был обширен и привлекателен разнообразием разложенного на нем для всеобщего обозрения добра. Я выбрала место у стенда с фототоварами и, краем глаза поглядывая на входящих с улицы, занялась изучением выставленных на нем фотоаппаратов. Между прочим, я приметила «Кодак» — точную копию лежащего в моем кармане.
С трудом добившись внимания хозяйки всей этой роскоши, я извиняющимся тоном осведомилась, работала ли она в прошлую пятницу. Оказалось, что да, в прошлую пятницу она была здесь.
— Тогда вы должны меня помнить, — продолжила я радостно, — вы помогли выбрать мне фотоаппарат, вот этот, — я протянула ей камеру, незаметно сдвинув планочку под объективом.
Она взяла его и, нахмурившись, сравнила с имеющимися.
— Может быть. Я всем помогаю, а что?
— Вспышка не работает! — пояснила я со вздохом. — Совсем.
— Заряжен?
Она вертела аппарат, разглядывая его со всех сторон.
В распахнувшуюся в очередной раз дверь вошла Шубарова, сопровождаемая невысоким мужчиной в мятом кожаном плаще.
— Да, пленка чистая, только вставили. — Теперь я играла робкую неумеху, способную только надавить на кнопку.
Шубарова с сопровождающим направилась к середине зала, и к ним подошел молодой человек с бумагами в руках.
— Не работает?
Лоточница в сомнении переводила взгляд с фотоаппарата на меня и обратно.
«Билеты! — поняла я. — Так и есть, регистрацией занимался посыльный».
— Нет! — пожала я плечами.
Сопровождающий открыл кейс, подперев его коленом, уложил туда бумаги и отдал посыльному. Шубарова что-то говорила, любезно улыбаясь.
— И не будет! — заверила меня лоточница. — Потому что вы ее не включили.
Он кивнул и, заложив руки в карманы плаща, направился в мою сторону.
Я почувствовала, как сильно трепыхнулось сердце.
— Правда?
— Конечно!
Фотоаппарат в ее руках зажужжал и полыхнул белой молнией.
— Все в порядке.
Я повернулась спиной к подходившему Джентльмену и, с признательностью глядя на лоточницу, попросила:
— Сфотографируйте меня, пожалуйста!
Она пожала плечами и, вскинув «Кодак» к лицу, прицелилась. Снова полыхнуло прямо в глаза.
— Спасибо!
Сжав обеими руками ставшую вдруг драгоценной игрушку, я четко выполнила поворот налево и, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не побежать, пробилась сквозь встречный людской поток на улицу. В дверях оглянулась — моя консультантша с недоумением смотрела мне вслед, а рядом с нею, с недовольным выражением лица, высматривал что-то на лотке мой дорогой, почти любимый сейчас Джентльмен.
Обегая вокруг здания аэровокзала, я переживала ощущение собственной быстроты, ловкости, уверенности, собранности, решительности, удачливости. Я почти любовалась собой и своими действиями, как это иногда бывает в хмельной эйфории.