— А я-то радовался, что ты не задаешь этого вопроса, — он махнул рукой. — Танька! В этом болоте ловли нет, тебе не понятно?
— Да что же ты так волнуешься?! Не хочешь, не говори! — Я миролюбиво похлопала его по плечу. — Я спрошу у кого-нибудь другого.
Я вышла из машины, нагнулась и улыбнулась ему:
— Спасибо и пока, — после чего хлопнула дверцей.
— Танька! — Володька опустил правое стекло. — Это «Топ-ойл»! Говорю тебе, что туда лучше не суйся.
— Ну тогда уж и фамилию скажи моего гостя, чего скрывать-то?
Володька посопел, посмотрел на меня, ох как невлюбленно, и, скривясь, ответил:
— По твоим описаниям, похож на Григорьева Алексея Ивановича, заместителя директора. Таня, — голос его стал даже жалобным, — не суйся ты, это ж такие бабки! И связи не хилые! Ты не потянешь, еще и головку… не дай бог!
С места сорвавшись чуть ли не на сотню, Володька уехал, бросив меня одну. Редиска!
Я неторопливой походкой направилась к знакомому дому. Старалась идти спокойно, как обычный прохожий, но легкое напоминание утреннего мандража еще оставалось: незаметно оглядывалась, хотя и понимала, что зря.
Зеленого «жигуленка» с битой мордой уже не было. На стене дома хорошо виднелись следы от его крепкого поцелуя в виде вмятин и частиц краски, но через месяц уже даже местные бабки забудут, кто куда воткнулся. Это перейдет в область легенд. Я скользнула взглядом по тополю и вошла в подъезд.
Лена на мой звонок открыла почти сразу — ждала.
— Я все видела, Татьяна! — воскликнула она после взаимных приветствий.
— Вы про дела ковбойские? — спросила я, проходя на кухню.
— Это было ужасно! — Лена была готова долго пересказывать свои впечатления от увиденного побоища, но мне-то это было неинтересно — я и сама все видела. А вот Лена переживала сильно, как и ожидалось. В глазах ее был один только испуг.
После первой чашки чая, когда я рассказала про пистолет и подстреленного Лукашенко, подошло время некоторых уточнений.
— Может быть, это дело уже и прошлое, но я хотела бы спросить кое-что… — начала я.
— Да ради бога! — Лена отложила сигарету в пепельницу и встала, чтобы налить еще по чашечке чая.
— Ты, Лена, ведь не рассказала следователю, что вы с Ириной подрабатывали в «Царских забавах», верно?
— Конечно! — Она подошла с чайником к столу. — Мы же обе учились, зачем нам такая реклама? Я, знаете ли, не верю в порядочность. А потрепаться про кого-нибудь, это же такое удовольствие! — Лена наполнила чашки. Опять «Ахмад-чай». Роскошная вещь.
— Да, вы правы. Земля — круглая, мир — тесен, а Тарасов — большая деревня.
— Именно! Вы знаете, чего я опасаюсь? Что поеду на вызов, а там будет кто-нибудь с нашего курса. Честно! Ни о чем другом больше с таким ужасом не думаю, как об этом!