— Я вас боюсь, мужчина, — робко сказала я.
Григорьев непонимающе вытаращился:
— Чего? Почему это?
— Даже не знаю, — немного растерянно произнесла я, — вы такой огромный, можете напугать еще беззащитную девушку. Или чего доброго даже загнать под стол. Помню, мама меня постоянно предупреждала…
Григорьев недовольно засопел и отвернул лицо в сторону.
— Вы можете держать меня под пистолетом, — нервно начал он, — но дайте хоть трусы надеть! — Он поерзал на стуле, не зная, какую позу принять, чтобы было и удобно, и прилично.
— А сама я в каком виде? Я тоже не могу одеться, мне нужно умыться. А вы мне мешаете.
— Душ вон там! — с готовностью, кивком показал он на вторую закрытую дверь, находящуюся недалеко от входной.
— А подвал там? — спросила я, так же кивком показав на пол.
Григорьев внимательно посмотрел на меня. Он понял, что пришло время договариваться.
— Что вы хотите? — медленно спросил он.
— Неправильная постановка вопроса, — я поиграла пистолетом и положила его рядом с собою, — это я вас спрашиваю: что вы хотели? Кто вас послал? Какая связь между вами и Гурьевым? Где тетрадь, которую вы увезли из «Царских забав»? На десерт последний вопрос: что нужно Лапе? Вы мне подробно отвечаете, и мы расстаемся почти друзьями.
— А если я откажусь? — решил проверить перспективы Григорьев.
— Мне с Лапой ругаться смысла нет. Я очень хотела поговорить с вами и просто не пожелала ждать своей очереди. Позвоню Лапе, объясню ситуацию, за минуту до приезда его людей выйду отсюда. Вот как будет, Алексей Иванович, если, к моему сожалению, вы не посчитаете меня достойной собеседницей.
Григорьев задумался о моем злостном шантаже. Я блефовала, но ведь он об этом не знал. Теперь, когда стало ясно, что он с Лапой не союзники, мое положение мне рисовалась в ином свете, а не в том, в каком я его видела до сих пор.
Гена знает Лукашенко, который трется около Лапы. Следовательно, и машину мне засыпали и угрожали, и покушались именно лаповские братки. Григорьев же только пришел и предупредил меня. Действий, им предпринимаемых, я не вижу. Но, наезжая на меня, он сработал заодно с Лапой, возможно, что и случайно, а потом что-то с ним не поделил. Вот это мне и хотелось выяснить.
— Надумали, Алексей Иванович?
— Вы меня толкаете на должностное преступление….
— Тьфу! — не выдержала я. — Звоню Лапе, пусть подгоняет своих бойцов. Они вам оторвут яйца, и вы достойно умрете честным служакой!
Я действительно вскочила и дернулась к одежде Григорьева, кучкой валявшейся на полу. В его скомканных брюках виднелся кожаный футляр сотового телефона.