— Да не прыгайте вы! — словно нехотя сказал Григорьев и тяжело вздохнул. Тоже мне, Штирлиц, предающий родину!
— Начинаем по порядку! — крикнула я. — У меня нет ни времени, ни желания любоваться на ваши обнаженные чресла! Я хочу домой, поэтому отвечайте быстро, но подробно. Ну!
— Не нукайте! — Григорьев отвел глаза и сказал: — Я к вам пришел по приказу руководства. Директор вызвал и дал задание. Все.
— А в чем смысл приказа? Чем задевает вашу фирму дело Гурьева?
— Я не знаю! — Сделав честные глаза, Григорьев посмотрел на меня и улыбнулся.
— Умный человек ваш директор, — похвалила я, — держит в своих заместителях дебила, которому можно ничего не объяснять! Придумайте еще что-нибудь, Алексей Иванович. Считайте, что я повторила первый вопрос. И не забудьте мне рассказать что-нибудь про приезд Канторовича.
Я, вообще-то, поехидничала. То, что Канторович — верховный босс «Эстока», мне сказал Володька, как, впрочем, и про самого Григорьева с его «Эстоком» тоже, и я таким манером предложила Григорьеву вариант ответа. В шутку, а получилось, что попала точно, куда и следовало.
— Даже так, — протянул он и посмотрел на меня странным взглядом. Я сделала непроницаемое лицо, показывая этим, что много чего еще знаю, но молчу.
— Я не ожидал, что вы так профессионально сработаете. Можно спросить, что вы знаете про приезд Канторовича?
Я поняла, что клюет что-то непонятное, но поскольку ничего о нефтяном магнате сказать не могла, то ответила:
— Он же не крутую политику приехал сюда делать! — Помолчав, я добавила: — А маленькую! Я слушаю вас.
Григорьев вздохнул и сказал:
— Если дело Гурьева вести широко, оно может вывести к убийству Лизы.
Понятия я не имела, кто такая Лиза, но изо всех сил постаралась это скрыть.
— Дальше, — спокойно подогнала я его.
— Непонятно, какие здесь интересы у Лапы, — сказав «а», Григорьеву уже стало гораздо проще проговаривать прочие буквы алфавита. — Мы не сразу поняли, что он тоже здесь как-то завязан. Только когда я заинтересовался убийством Симоновой, наши пути перехлестнулись. — Григорьев замолчал и опять задумался.
— Что хотели узнать его люди? — напомнила я.
— Им нужно было узнать, — медленно, в раздумье продолжил Григорьев, — кто конкретно стоит за мной и что мне удалось уже узнать. Они были откровенны, я бы вряд ли выжил, если бы не вы.
Произнеся эти проникновенные слова, Григорьев впервые посмотрел на меня так, как я того заслужила. Приятно было, между прочим.
— Перестаньте, а то я заплачу, — застеснялась я.
— Что еще вас интересует? Ах да, тетрадь. Я ее оставил у себя дома. Про Симонову там есть запись: «спецзаказ». Я не знаю, что это означает.