— У меня есть немного денег, я дам их вам, чтобы вы могли купить себе что-нибудь поесть. На будущее обещаю, что больше не трону ваших баков.
— А что, может, и в самом деле деньги возьмем? — явно не желая более испытывать судьбу, спросил у своего задиристого товарища малорослый бомж. — Все лучше, чем драться.
Лидер тоже засомневался. Похоже, в нем боролись желание получить все сразу путем угроз и насилия и чувство опасности остаться ни с чем, да еще и быть покалеченным. В конце концов последнее все же пересилило, бомж согласно кивнул и рявкнул:
— Ладно, давай свои деньги.
Я торопливо достала из сумки сто рублей и, продемонстрировав их бомжам, положила на торчащий из земли пенек. Глаза грязных дядек при виде такого богатства моментально загорелись, и в следующую же минуту они ринулись к лежащей бумажке. Я сочла это лучшим моментом для отступления и быстренько выбежала из подворотни. Теперь бомжи остались позади, а в руках у меня была с большим трудом добытая записка, точнее, ее клочки. Нужно было возвращаться домой.
Не буду описывать, как я добиралась до машины, а затем и до собственной квартиры, скажу только, что на собственной шкуре ощутила, как относятся обычные люди к тем, кто неопрятен и воняет, как помойка. Приятного, честно признаться, мало. Но до дома я все-таки добралась и первым делом кинулась набирать в ванну воду, а затем, торопливо погрузившись в теплую душистую пену, долго лежала, не шевелясь и наслаждаясь прекрасными минутами.
Но, как и все прекрасное, эти минуты тоже кончились, и пришлось вернуться к реальности. Я переоделась, поела и занялась запиской, то есть возвращением ей первоначального вида. На это трудоемкое занятие у меня ушло около часа, зато результат дал очень многое. В послании, переданном Грицкому, значилось: «Калинина сорок четыре дробь три». Затем стояла точка и цифра пять.
«Адрес, — сразу поняла я. — „Калинина“ — это улица. „Сорок четыре“ — номер дома, а „три“ — квартира в том доме. А вот что такое пять?»
Не успела я как следует задуматься, как по радио, которое тихонечко работало у меня в кухне, запикало, а затем диктор сообщил, что в столице полдень.
«Верно! — обрадовалась нежданной отгадке я. — Это время, когда следует идти в квартиру и когда хозяина в ней быть не должно».
Теперь у меня были точные данные следующего налета преступников. Однако не было уверенности в том, что именно вор-форточник по кличке Длинный украл деньги у Артема Апроянца. Я призадумалась. Впрочем, ненадолго, так как сразу стало ясно, что следует ехать в указанную в записке квартиру, устраивать там засаду и хватать Грицкого прямо на месте преступления. Если он будет искать именно деньги, то станет более или менее ясно, что ограбление Апроянца на его совести.