Имя моего клиента — Игорь Малышев, но ему нравилось, когда его называли Гансом. Немолодой, вальяжный, с претензией на барственную утонченность, он даже немного нравился мне за полное отсутствие презрения к окружающим, недалекий ум и своеобразный юмор, проявляющийся в те редкие моменты, когда Ганс не был занят самолюбованием. К тому же он очень любил женщин, и для того, чтобы не тратить сил на самооборону, приходилось держать его на расстоянии, контролируя каждое свое слово. Этим он меня немного утомлял. Впрочем, за время, прошедшее с момента нашего знакомства, он, получив от меня несколько уроков хороших манер, неплохо усвоил их, и теперь мне стоило только не поощрять его, чтобы чувствовать себя в его обществе спокойно.
Ганс встретил меня в вестибюле своего солидного учреждения. Церемонно поздоровавшись, он покосился на мое спортивно-военно-полевое одеяние, выглядевшее здесь несколько неуместно.
— Впервые вижу вас, Татьяна Александровна, не в строгом деловом костюме, — не удержался он от замечания. — (Интересно, а в чем бы он поехал в спортзал?) — Хотя я поражаюсь способности современных женщин менять обличье, оставаясь при этом неизменно очаровательными.
Замечание приобрело вид комплимента и сняло возникшее между нами напряжение.
Он с ходу подхватил меня под руку и повел вниз по лестнице. Мы миновали автостоянку и вышли к небольшому скверу с голубыми елями у входа.
— Мне не хотелось говорить о делах в кабинете… Так, знаете, из осторожности…
Намерение сейчас же освободиться от его руки пришлось попридержать, потому что меня заинтересовало его вступление. Ведь с этого может начаться интересное дело, стоящее хороших денег, заработать которые я была не против.
Малышев помолчал, собираясь с мыслями, и со вздохом проговорил:
— Задумал я, Татьяна Александровна, дом построить. И место присмотрел великолепное. Представьте, край города, до жилых строений — метров сто, до дороги — не меньше трехсот. К тому же в округе разбит парк, огороженный забором. В общем, лучше не придумаешь. Но дело в том, что на том самом месте уже стоит дом. Большой, старый, деревянный.
Он надолго замолчал.
— Мне становится скучно, Малышев, — напомнила я о себе.
— Хорошо! — наконец-то решился он. — Домом владеет некто Семиродов Кирилл Федорович, человек преклонных лет и с бурным прошлым. Все документы оформлены на него. Чего казалось бы проще, купить дом, снести его и поставить на этом месте свой. Я пытался их заинтересовать деньгами, квартирой, тем и другим вместе. Предлагал варианты, от которых не отказываются люди и с большим достатком, чем у них. Тщетно! Старый Кирилл и слушать меня не пожелал. Я поговорил с глазу на глаз с его племянником, Иваном. Так, знаете, наудачу… Он производит впечатление пьющего, так я налил ему перед разговором, но сразу пожалел об этом. Иван понес такую белиберду, извините, что ничего я не понял и не стал разбираться в мешанине обстоятельств, амбиций и пьяной болтовни.