— Вы хотите, чтобы за вас это сделала я?
— Не только. Мне нужен дом Семиродова, и я прошу вас склонить его к сделке. Возьметесь устроить дело?
Наступила моя очередь, глубокомысленно вздыхая, воспользоваться паузой. Он оказался терпеливее меня и не торопил.
— Это хлопотно, — наконец ответила я. — Хлопоты сами по себе энтузиазма не вызывают. Заинтересуйте!
— Вознаграждение я готов обсудить прямо сейчас.
— Гонорар, — поправила я его. — Хорошо, я назову его сумму, но обсуждать это не собираюсь. Не будем торговаться, Ганс.
— Не будем, — согласился он. — Я рассчитываю на ваше благоразумие. Итак?
— Тридцать процентов от суммы сделки.
При виде его округлившихся от изумления глаз я сочла необходимым уточнить:
— От общей суммы: за дом, за надворные постройки, за приусадебный участок и за землю.
— Земля не их, земля принадлежит муниципалитету, — уточнил он быстро.
— Жаль! Нет, нет! — остановила я его. — Никакой торговли.
— Согласен! — принял он наконец решение и рассмеялся: — Удивительная вы женщина, Татьяна Александровна!
— Уж какая есть!
Я получила от Малышева листочек, на котором он криво нацарапал адрес Семиродова, и оговорила условия. Для него они были совсем не обременительны, но важны для меня — право отказаться от дела после ознакомления с деталями и размер накладных расходов, не входящих в гонорар, остающийся у меня независимо от исхода.
— Вы своего не упустите! — ухмыльнулся Ганс.
Я восприняла это как комплимент и оставила его реплику без ответа.
В рассказе Малышева я отметила два заинтересовавших меня момента. Но прояснять их сразу не стала, а оставила на потом, чтобы не портить о себе впечатления преждевременными расспросами.
Расстались мы с ним не слишком сердечно. Он остался недоволен неопределенностью, поскольку не добился от меня окончательного согласия взяться за это дело. А я обдумывала, сколько смогу заработать, согласившись на его предложение. Именно поэтому, невзирая на вечер и утомление после трудового дня, я вывела машину с автостоянки и направила ее в сторону, противоположную от моего дома, по адресу, нацарапанному для меня Гансом. Хотелось взглянуть на строение, приблизительно оценить его стоимость и составить представление о размерах условленных тридцати процентов. Если сумма окажется достаточно солидной, это заставит меня работать в полную силу и можно будет считать мертвый сезон закончившимся. К тому же я надеялась приятно провести сегодняшний вечер. А если еще и Чекменев Костя украсит его собой, то можно будет считать прошедший день удавшимся во всех отношениях.