Ольховский за несколько дней до начала всех событий искал возможность нанять частного детектива, что подтверждают несколько свидетелей. И на день рождения к Гарику он пришел только ради того, чтобы встретиться со мной, потому и не пил, желая для разговора со мной иметь ясную голову. Так что действительно больше всех блефовал именно он, и кости в конечном счете были совершенно правы, предупреждая меня. Они ведь умные, мои косточки, и способны не только предупреждать о предстоящей опасности, но и указывать на уже состоявшиеся события, смысл которых пока неясен…
В общем, я все-таки решилась погадать. Достала из мешочка гадальные двенадцатигранники и постаралась сосредоточиться, зажав их в кулаке, потом кинула на сиденье машины. Кости упали, демонстрируя цифры 19+11+33, и мне стало не по себе. Потому что я отлично помнила: данное сочетание означает «оскорбление, нанесенное кем-то из близких друзей». Нет, это ужасно! Мало того, что дело, которое я сейчас расследовала совершенно даром, превращалось в стопроцентный висяк, когда неясно вообще ничего, так мне еще предстоит получить оскорбление от какого-то моего друга. Господи, от кого же? Неужели от Кири? Хотя почему мне сразу лезут на ум мои ментовские друзья… И что, оскорбление тоже будет как-то связано с пропажей проклятого «золотого чемоданчика»?
Я тяжело вздохнула, глянула на часы. До визита к адвокату Должикову оставалось еще кое-какое время, но лучше прямо сейчас вернуться в центр города и подождать где-нибудь поблизости от адвокатской конторы. А то вдруг я опять попаду в затор.
По дороге я думала, что все-таки оставлять начатое расследование на полпути нельзя. И пока я ехала, рассеянно глядя перед собой, пристроившись в бесконечную вереницу машин и автобусов, не спеша тащившихся по загруженной до предела одной из центральных улиц города, мне в голову вдруг пришла идея одного чудесного блефа. Однако для ее осуществления мне нужно было позвонить в контору адвоката Должикова, причем вовсе не со своего мобильника, потому что видела, что на столе секретарши стоит телефонный аппарат с определителем номера. В таком деле, как это, засвечивать собственный мобильник слишком рискованно.
Я свернула в узкую боковую улочку и припарковалась неподалеку от таксофона, оказавшегося, по счастью, рабочим. Купила в киоске Роспечати жетон и набрала номер телефона приемной адвоката Должикова.
— Да, слушаю… — Женский голос, раздавшийся в трубке, вполне мог принадлежать той сверхсексуальной секретарше со стального цвета волосами, которую я видела в приемной, но на сто процентов не была уверена.