— Леня! Будем биться насмерть! — приказала я.
— А оно нам надо?! — прокричал он в ответ. Оказалось, что надо. Если хочется жить.
«Опель» нырнул вправо, в темный поворот, и закрутился на месте, разворачиваясь. Мы, не ожидая подвоха, на всей скорости проскочили мимо. Я как раз курила в тот момент, когда Леня ударил по тормозам. Нет, лучше я скажу «кажется, курила». Машину дернуло, я ткнулась головой в переднюю панель, а Леня, удержавшись в седле, уже разворачивался, заезжая на обочину. Ощупав лоб, я провела пальцем по губам и с ужасом прижала ладонь к груди.
— Леня, — пролепетала я, — ты не помнишь, я не курила?
— Не помню! — крикнул он.
Разворот у Лени не получился так же лихо, как все его пируэты до этого. Короче говоря, мы самым вульгарным образом подзастряли. «Опель» в этот момент вынырнул из своей засады и со всей дури врезался нам в бок. Не знаю, какие светлые мысли посетили крутых братков, может, они и хотели нам зла, но вышло наоборот. Получив дополнительный импульс по «скуле», моя «девятка» снова оказалась на дороге, теперь уже кормой перед бампером «Опеля».
Леня рванул вперед, но «Опель» нагнал нас и снова врезался в нашу машину. На этот раз меня качнуло назад, в салоне что-то скрипнуло. Впрочем, может быть, это Леня скрипнул зубами от напряжения, желая сохранить устойчивость «девятки» на дороге.
Итак, мы поменялись местами. Вот следствие безалаберности: угораздило же меня не взять пистолет! Пришлось удирать от осмелевших бандитов. Но нам это было полегче, чем им. На ближайшем повороте не получилось, но на втором Леня сумел свернуть с безнадежной затонской трассы и принялся карабкаться в гору. Добравшись до ее верха, мы имели хорошие шансы встретить патрульную машину.
Бандиты это тоже поняли. Сзади раздалось два негромких выстрела.
— Нагнись! — крикнула я Лене и сама спрятала свою непутевую головушку почти под мышку.
Послышалось еще несколько выстрелов. Нашу машину вынесло на ровную площадку. Я выпрямилась и быстро оглянулась. «Опеля» видно не было.
— Стой! Перекур, — сказала я Лене.
Он сперва посмотрел на меня, потом только разогнулся и посмотрел назад. Теперь уже в экстренном торможении не было необходимости, и Леня, перестав ощущать себя Шумахером, медленно и достойно притормозил.
Посидев одно мгновенье, он выскочил из машины, оставив дверь открытой. Я, взяв пачку сигарет, тоже вышла. Леня стоял, держа руки за спиной, высоко подняв голову. Понимая, что после первого боевого крещения ему нужно какое-то время, чтобы прийти в себя, я закурила и тихо подошла к нему.