— Вы к Богдановой? — спросила она.
— Да, — неожиданно для себя самой кивнула я, хотя вообще-то сначала я хотела соврать, мол, ошиблась палатой. До такой степени она меня напугала своим появлением и вопросом, застав врасплох.
— Проходите, она уже пришла в себя. Но только на несколько минут! — и медсестра, деловито стуча каблучками, заспешила по своим делам.
«Превосходно», — подумала я, распахивая дверь. Ксения лежала на кровати с перебинтованной головой. Сейчас она выглядела, прямо скажу, не очень. Только в американских фильмах после всяких передряг больные шикарно выглядят — маникюр, педикюр, макияж, халат от Диора… Но, видно, кто-то все же позаботился о том, чтобы девушка чувствовала себя более-менее комфортно во время лечения. Заметив мой взгляд, осматривающий комнату, Ксения сказала:
— Дядя Дима приезжал, и меня перевели в этот бокс. Правда, я не помню, в какой палате лежала до того.
Она попыталась улыбнуться. На бледном лице отразилось страдание. Ксения всхлипнула:
— Все тело болит! Такое ощущение, что по мне бульдозер проехался.
Сейчас она была уже не той девицей, которая столь недоброжелательно встретила меня в день похорон. Я увидела обычную больную девушку, которая была рада тому, что ее навестили в больнице. Вероятно, боль и близость смерти исправили ее мироощущение. Но я не сомневалась, когда все закончится, Ксения снова станет такой, как прежде.
— Ты хотела со мной поговорить… — начала я. Уверенности, что это желание еще осталось, не было.
— Да, я как раз и ехала к тебе, когда перевернулась. Странно, я никогда не превышала скорости, и в этот раз тоже…
— Судя по всему, тебе испортили тормоза или что-то в таком роде, я еще не разговаривала с милицией, — передо мной не стояла цель запугать и без того напуганную девушку, хотя обманывать ее я не собиралась.
Она восприняла мои слова по-своему — и правильно:
— Ты хочешь сказать, меня пытались убить? — Ксения почти готова была забиться в истерике.
— Я ничего пока не знаю, — ответила я, понимая, что надвигающуюся бурю не остановить.
— Как же так? Я ведь ничего плохого никому не сделала. За что?
«Вот так. Ничто не остается безнаказанным, даже твоя связь с Никифоровым», — подумала я злорадно и тут же осеклась: человек мог погибнуть, а я радуюсь. «Как не стыдно!» — укор со стороны моего внутреннего голоса был как нельзя кстати.
— Ксения, извини, но у меня мало времени. Надо выяснить, кто убийца, пока еще кто-нибудь не пострадал, — я не надеялась привести ее в чувство, но, как ни странно, получилось.
Ксения сразу же прекратила свои стенания и посмотрела на меня с подозрением. Может, опять хотела сбить меня с толку?