— Да пошла ты! Говори скорее, в чем дело!
Владимир снял с веревки, протянутой через всю прихожую, махровый халат, принадлежащий, судя по крою, его жене, и, накинув его на себя, побрел на кухню, шаркая тапками. Я последовала за ним.
— У-а-а-а, — звучно зевнул Киря и зажег газ. — Чай, кофе?
— Ты же знаешь.
Кирьянов лениво открыл один из навесных шкафчиков и достал оттуда кофеварку.
— Думал, ради исключения среди ночи-то откажешься от своего излюбленного напитка.
— Кофемана могила исправит, — ответила я и более серьезным тоном спросила: — Помочь можешь?
— Опять дело?
— Угу, — произнесла я, хрустя сухариком, который достала из вазочки, стоящей на столе.
— Влипла во что-нибудь?
— Не-а, людям помочь надо, соседям.
— Иванова, да ты обнаглела! Вламываешься среди ночи, да еще и без повода! — возмущенно воскликнул Владимир.
— Почему без повода? С поводом! Там мужик голый.
— Кто?
— Голый мужик.
— Где?
— Там, у моих соседей.
— Ты издеваешься? — Киря выкатил глаза так, что стал похож на рака. — Ты заявилась, чтобы позвать меня отлавливать какого-то голого придурка в квартире твоих соседей?
— Вов, успокойся. Ты не понял. Он голый, конечно, и, вполне может быть, придурок. Только ловить его не надо.
— А что тогда?
— Его уже кто-то поймал. Он мертвый. И в этом мы должны ему посочувствовать. А еще больше моим соседям, которые совершенно неожиданно обнаружили труп в своей собственной квартире и теперь, ввиду некоторых обстоятельств, рискуют оказаться без вины виноватыми.
— Ничего не понимаю!
— Да ты накорми человека, она тебе все по-человечески объяснит! — послышался в дверях заспанный голос Катерины. — Вишь, уже вазочку вылизывать начала.
На самом деле, я и не заметила, как уплела все маленькие кубики сухариков, лежавшие на дне посудины, и начала пальцами выбирать крошки.
— Здравствуй, Катя, — сказала я, едва не поперхнувшись. — Ты уж извини…
— Да ладно, все равно уж разбудила. Вовчика только жалко, ему завтра на работу.
— А ты? — поинтересовалась я, чтобы хоть как-то смягчить свою вину.
— Я на больничном. Младший спиногрыз где-то ветрянку подхватил. Тебе щей согреть?
— Ну если не трудно.
— Какая ты, блин, обходительная! — язвительно мне улыбаясь, протянул Киря. — Ты подумала лучше бы, трудно или не трудно будет мне завтра в семь утра подниматься после твоего визита!
— В шесть, — тихо проговорила я.
— Что? — Кирьянов приподнял брови.
Тут я на одном дыхании выпалила приятелю все, зачем пришла, закончив тем, что ему для осуществления всего этого придется подняться часом раньше.
— А ты с утра прийти не могла? Я же не сейчас твои просьбы выполнять буду, все равно же утром…