Еще раз на всякий случай заглянув в блокнот, я убедилась, что ехать предстояло совсем недалеко. Затушив оставшуюся треть сигареты о землю, я поспешила к своей «девятке».
Я повернула ключ в замке зажигания, тронулась с места и, миновав несколько улиц, оказалась в нужном месте. Девятиэтажный дом под указанным номером стоял вдоль довольно оживленной дороги, и окна его нижних этажей покрывал плотный слой пыли. Я посочувствовала жильцам и, вспомнив номер квартиры Беспалова, предположила, что и она находится на первом этаже. В ближайшие минуты я смогла убедиться в своей правоте.
Дверь мне открыла молодая высокая девушка. На вид ей было лет двадцать пять — двадцать шесть, поэтому она вполне могла являться несчастной вдовой. Однако на ее лице не было заметно того трагического чувства, которое обычно появляется на лицах родственников в случае гибели кого-то из близких, и это меня немного насторожило.
Заранее планируя действия, я решила сразу же предъявить свои «корочки». Представившись лицом официальным, я получала больше шансов на то, что беседа состоится. И вообще, на мой взгляд, разговор с представителем правоохранительных органов будет менее болезненным для скорбящих родственников.
— Добрый день, — стараясь быть как можно более любезной, сказала я.
— Здравствуйте, — почему-то шепотом ответила девушка.
Я достала из сумки удостоверение и в развернутом виде продемонстрировала его ей, при этом спросив:
— Вы Беспалова?
— Нет, — так же шепотом ответила девушка. — Заходите.
Я переступила порог и огляделась. Одна из дверей вела из прихожей в небольшую, но очень уютную комнату, в центре которой стояла детская кроватка. Реагируя на звуки нашего разговора, малыш в ней зашевелился и закряхтел. Девушка на цыпочках кинулась к кроватке и слегка покачала ее, приговаривая:
— Чу-чу-чу…
Видя, что дитя успокоилось, она так же на цыпочках вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
— Он очень чуткий, давайте потише, — сказала она мне.
— Ваш сын?
— Нет, Беспаловых.
— А вы, простите…
— Я — няня Данилы. Приходящая.
— Вот оно что! — немного разочарованно проговорила я. — Мы можем поговорить?
— Да, идемте на кухню, чтобы малыша не разбудить.
Я последовала за девушкой. Кухня была довольно просторной и светлой. В правом углу, возле окна стоял мягкий диван-уголок. Присев на него с краю, няня представилась:
— Руфь.
— Татьяна, — ответила я и села напротив. — А хозяйка скоро будет?
Руфь тяжело вздохнула и сказала, что жена усопшего Дмитрия Владимировича Беспалова, Ира, уехала. Родители Дмитрия проживают в районном центре Недолюбе, и они настаивают на том, чтобы их сын был захоронен там, где родился. Тем более что в Недолюбе живут многие их родственники, а здесь только Ира и ребенок. Ира согласилась, и вот теперь уехала туда хлопотать насчет предстоящей траурной церемонии.