Я намеренно молчала, заняв выжидательную позицию, и со скучающим видом рассматривала его узорчатую рубашку из тонкого шелка. Светлый пиджак был им аккуратно повешен на спинку стула, а вот свои черные лакированные ботинки он не удосужился снять в прихожей.
— Танюш, ты садись. Поговорим как люди. Нужно растопить лед в наших отношениях.
Определенные актерские способности у него безусловно наличествовали. Но тот период, когда я была наивной доверчивой девочкой, минул лет пятнадцать назад. Поэтому все попытки Жиги изобразить из себя рубаху-парня произвели на меня не больше впечатления, чем жалкие потуги бездарного абитуриента на опытную комиссию. Но стоя перед ним, в то время как он сидел, я лишалась психологического преимущества. Поэтому, отодвинув стул, я устроилась напротив.
Больше всего я сейчас опасалась, что Жига заговорит о помощи, которую ему необходимо получить от меня в поисках Столярова.
— Я давал обещание, помнишь? При нашем расставании сказал, что увидимся через два дня. А обещания свои нужно выполнять.
— Если это единственная причина твоего посещения, то теперь, после того, как ты сдержал обещание, я хотела бы остаться одна.
Жига поморщился так, будто в рот ему засунули лимон.
— Одиночество — это же патология, деточка. К чему сохнуть одной, когда рядом может быть достойный мужчина?
Поток воздуха, вызванный смехом, чуть не вырвался у меня на свободу. Он что, и правда возомнил себя моим очередным героем-любовником? Я как бы невзначай прикрыла неудержимую улыбку ладонью, пытаясь одновременно сделать верхнюю часть лица крайне серьезной. Для большей убедительности даже нахмурила брови. Ну, Татьяна! Ты же актриса похлеще этого жирного плейбоя. Сказать, что я не интересуюсь мужчинами? Не поверит. К тому же наверняка уже многое обо мне знает. Как отказать, чтобы обойтись без разборок и мести со стороны незадачливого поклонника? Как объяснить этому недогадливому борову, что меня интересуют только сильные мужчины? Сильные не в смысле их денежных тылов и безразмерной весовой категории, а как личность.
— В данный момент я лечусь от не очень хорошей болезни, — на полном серьезе сделала я заявление. — Поэтому все мужчины, а в особенности достойные, мне сейчас противопоказаны. Не хочу неприятностей.
Так, теперь главное до конца продержать на лице постную мину. С физиономии ростовщика слетела слащавая ухмылочка. Вид он принял явно озабоченный. Был бы немного поумнее, сообразил бы, что о таких вещах малознакомым мужчинам женщины говорят только в одном случае — если это неправда. Но для подобных умозаключений мозг должен быть не столь примитивным, как у моего сегодняшнего ухажера.