Да, эти письма-подсказки… Что же делать? Мне ужасно не хотелось терять уйму времени, просиживая вблизи собственного подъезда и карауля преступника. Но другого выхода у меня, похоже, не было. Одно утешало: если верить гадалке из самолета, то рано или поздно, но мы с Шегирян встретимся. Это радовало.
Из раздумья меня вывел пропиликавший телефон.
— Здравствуй, радость. Очень трудно застать тебя дома, — раздался в трубке неприятно знакомый елейный голос. — Хочу тебя обрадовать.
«Сейчас скажет какую-нибудь гадость», — тут же подумала я.
— Мои мальчишки проделали кропотливую работу, — продолжал Жига, переливая сахарный сироп голосовыми связками. — Они проверили все лаборатории города, в которых исследуют анализы больных с венерическими заболеваниями. А также заглянули во все анонимные центры, где стоят на учете больные СПИДом. Ни в тех, ни в других списках ты, Танюша, не значишься.
От такой неожиданности я грохнулась в кресло и принялась хватать ртом воздух, не зная, что ответить. Да уж, моя судьба щедра на крутые повороты. Однако я не привыкла жаловаться. Не дождавшись ответа, Жига продолжил:
— Я мог бы на тебя обидеться. Не люблю, когда мне так нагло врут. Но так и быть, ослепленный чувствами, я тебя прощаю. Сегодня вечером мои ребята заедут за тобой и отвезут в один из ресторанов города. Я буду тебя там ждать. Желаю видеть на тебе суперсексуальное открытое платье. И не забудь: я не люблю неприятных неожиданностей.
В трубке раздались короткие гудки, и я оторопело уставилась на свое отражение в зеркале открытого бара. Так вот кто тот мужчина, который меня добивается! Вот на кого указали карты! Допрыгалась. «Ослепленный чувством»… Надо же, какая поэзия… Шекспир отдыхает!
Залетев в кухню и уцепив большое стеклянное блюдо, стоявшее на холодильнике, я, обуреваемая отрицательной энергией, которая буквально придавила меня своим грузом, грохнула его об пол. Жаль, конечно, посуду, а также пожилую семейную пару, жившую подо мной, но зато мне явно полегчало. Массивное блюдо раскололось на две половины, и я, в злобном порыве, решила не останавливаться. С бешеной энергией колотя осколки блюда, я умудрилась даже напевать под нос песню героини одного мультфильма, в котором она так же беспощадно расправлялась с посудой: «А я не хочу, не хочу по расчету; а я по любви, по любви хочу…» Мое безумство остановил звонок в дверь.
— Танечка, что случилось? — Испуганное лицо соседки снизу в недоумении зафиксировалось на моих чересчур румяных щеках.
— Блюдо на пол упало, — ответила я, глядя сквозь старушку. — И так шестнадцать раз…