Этот рыжий хитрован, чтобы лучше управлять своими приближёнными, всякий раз брал себе в помощники того, кто на тот момент был наиболее ему верен, а чтобы исключить обиды со стороны не избранных, Рыжий Колян угощал их той едой, какую ему удалось натырить во время дежурства.
Когда наступило время очередного дежурства первого отряда, к ним в палату заявилась старшая воспитательница и принялась зачитывать список распределения по работам.
Рыжий Колян, услыхав свою фамилию в качестве старшего дежурного по столовой, неожиданно поинтересовался:
— Тамара Леонидовна, а можно вместо меня старшим дежурным по столовой назначить Понайотова?
— С какой это стати? — она сморщила лоб.
Старшая воспитательница искренне удивилась: за время её работы в этом детском доме такого, чтобы кто-то отказался от дежурства в столовой, она не помнит.
— Понимаете, Тамара Леонидовна, живот у меня болит что-то, — Рыжий Колян поморщился и для наглядности погладил живот ладошкой.
— Но почему ты предлагаешь именно Понайотова? Он же новенький и может не справиться, — недовольно нахмурилась Тамара Леонидовна.
— Ничего: пусть учится. Мы когда-то тоже начинали и тоже ничего не умели… А чтобы всё прошло нормально, ему в помощники вы назначьте Крюкова: он не впервой по столовой дежурит и, если что, поможет, поправит…
— Ну, хорошо, — чуть подумав, неуверенно кивнула старшая воспитательница.
Она пожала плечами, зачеркнула фамилию Рыжего Коляна и вместо неё вписала фамилию Серафима.
После того, как за старшей воспитательницей, которая, закончив читать список распределения, удалилась, закрылась дверь, в палате воцарилась гнетущая тишина. Ошарашенные неожиданным заявлением Рыжего Коляна, воспитанники недоуменно переглядывались между собой, пытаясь понять, что это может означать, но никак не могли осознать услышанное. И только на лицах Рыжего Коляна и Крюкова блуждали чуть заметные хитрые улыбки.
— Слушай, Сема, Рыжий Колян явно замыслил какую-то пакость против тебя, — прошептал Данилка на ухо Серафиму.
— С чего ты взял? — не понял тот.
— Здесь ещё никто и никогда не отказывался от дежурства в столовой, — рассудительно пояснил Данилка. — Я уверен, что про боль в животе он придумал для отвода глаз: нет дураков отказаться от хлебного места за просто так!
— В каком смысле — хлебного? — удивился Серафим.
— Ты что, действительно, не понимаешь, о чём вдет речь? — удивлённо переспросил Данилка.
— Нет, — пожал плечами он.
— Ладно, потом расскажу, — быстро проговорил Данилка.
Он заметил, как за их разговором внимательно наблюдает Рыжий Колян.