— И что?
— Да ничего. Я попробовал пошутить, да как-то… неудачно получилось. Он не понял, и я… — Стас несколько смутился.
«Понятно, значит, шуточка была не очень приличной», — про себя подумала я.
— И Дину вы больше, кроме тех двух раз, не видели? — переспросила я.
— Нет, — Стас решительно покачал головой.
Что же касается Геры, то он вообще не знал, о ком идет речь, и, закурив сигарету, грустно помалкивал. А Стас взглянул тем временем на часы.
— Знаете, мне, наверное, пора. Извините, если не смог вам помочь, — улыбнулся он. — Но насчет Кости вы меня ошарашили.
— Ни фига себе, конечно! — поддержал его Гера. — Интересно, похороны когда будут?
— Наверное, завтра, как положено, на третий день, — отозвался Стас.
— Ты пойдешь?
— Да я толком не знаю, где он живет. Мартин вроде знает, но где его теперь искать?
Гера, покачав головой, согласился.
— Ну что, разбегаемся? — предложил Стас.
— Слышь, давай это… — Гера несколько смутился. — Зайдем, помянем человека.
Он показал на забегаловку напротив, где продавали в розлив водку. Стас чуть поколебался, еще раз взглянул на часы и махнул рукой.
— Ну ладно, давай, только в темпе, — наконец произнес он и решительно двинулся через дорогу.
Гера кивнул мне на прощание и поспешил за ним. А я возвратилась к своей машине. Сев на водительское место, первым делом я достала мобильник и набрала номер, который за последние дни выучила уже наизусть. Я звонила психологу Пименову…
* * *
Спустя час я уже сидела у Максима Алексеевича дома.
Психолог Пименов оказался довольно высоким, худощавым блондином с тонкими чертами лица, обладателем слегка суетливого тенористого говорка. Выяснилось, что несколько последних дней он провел у матери в пригороде, поэтому и не отвечал на телефонные звонки.
— Да, безусловно, я помню ту девочку, — сказал он, проводя меня в свою квартиру. — Я с ней довольно долго работал. Вы говорите, она умерла? Очень странно… Самоубийство? Никогда бы не подумал. У нее, безусловно, были проблемы с коммуникацией, с определением своего места в обществе, но… Для суицидального синдрома нужны предпосылки. У Дины они отсутствовали.
Мы сидели в двухкомнатной квартире психолога. Максим Алексеевич, как можно было понять по интерьеру квартиры, являлся человеком обеспеченным и, похоже, одиноким. Во всяком случае, нигде не было заметно ни каких женских аксессуаров.
— Когда вы начали с ней, как вы говорите, работать? — спросила я.
— Где-то с полгода назад. Ко мне обратилась Лариса, ее… — Пименов замешкался, — сноха, золовка… Нет, кажется, невесткой она называется. В общем, жена ее брата.