— Неприятно, конечно, — кивнула я. — Ну а в связи с чем всплыло имя Дины?
— Это уже позже было, — сказала Лариса. — Я ушла с детьми в свою комнату, стала дожидаться Игоря. Все ему рассказала, и он заверил, что поговорит с матерью. Но я не согласилась с таким решением проблемы и сказала, что вообще не хочу там больше жить. Он нахмурился, стал говорить, что уходить оттуда неудобно, что родители, дескать, обидятся и что в Дининой квартире нам все равно будет тесно вчетвером. Он сам упомянул квартиру сестры, не я! Я заметила, что можно было ее сдавать, а снимать двухкомнатную, тогда доплачивать пришлось бы совсем немного. Тем более что, строго говоря, квартира, в которой жила Дина, была не ее — там прописан Игорь. Просто считалось, что так удобнее жить всем.
Лариса, выговорив все это, перевела дух и сделала несколько глотков остывшего уже чая.
— Наталья Борисовна подслушивала наш с мужем разговор. Я и раньше замечала за ней такое, но молчала. А тут она сама себя выдала: влетела в комнату, начала кричать, что я претендую не на свою собственность, что это святотатство и кощунство над Диной, неуважение к ее памяти и тому подобное. И так разошлась, что закричала на всю квартиру: «Ты убийца моей дочери!» Как всегда, в излюбленной патетической манере — прямо сцена из Шекспира! — невесело усмехнулась Лариса.
— Это все при Игоре? — уточнила я.
— Ну да. Он оказался в центре нашего скандала, как бы между двух огней. Пытался и мать отрезвить, и успокоить меня… Он-то понимал, что всему виной обычная эмоциональная вспышка Натальи Борисовны, она любит порой устраивать подобные встряски себе и окружающим. Я же говорю — ей просто скучно.
— И что же было дальше? — вернулась я к фактам.
— Опешив от таких обвинений, я принялась собирать вещи, словно в бреду. У меня была только одна мысль — не могу здесь больше оставаться, если останусь, сойду с ума. Игорь что-то кричал, выдергивал у меня вещи, Наталья Борисовна продолжала вопить, Кирилл расплакался… Одним словом, Игорь вывел мать из комнаты и о чем-то говорил с ней, а я за это время собралась, взяла детей и пошла к выходу. Он спросил, куда я намереваюсь идти. Я ответила, что так жить больше не могу, если он не согласен ничего менять, пускай остается один. Он тут же набычился, встал в позу… Игорь если заупрямится, его трудно переубедить. Ну, и сказал — раз решила, уходи. Мама моя, конечно, сразу поняла, что мы поругались, но у меня сил не было ничего ей объяснять. Я не спала почти всю ночь, переживала…
Лариса замолчала, глядя на меня неуверенно. Потом снова заговорила: