— Я понимаю, что вы в первую очередь интересуетесь смертью Дины, потому и приехали. Но я вовсе не желала ей никакого зла и уж тем более не собиралась убивать. Зачем? Ведь я же объяснила вам насчет квартир. В тот день, когда Дина умерла и нам позвонили из милиции, я была дома с детьми и с Игорем. Видела я ее в последний раз недели за три до гибели. Неужели вы думаете, что я могла подсунуть Дине таблетки? Я в них даже не разбираюсь! И потом, что я, в рот ей их запихивала? Ей же не куда-то в пищу яд подсыпали, она сама глотала эту дрянь! Здесь что-то совсем другое, вы, наверное, это понимаете?
Да, я понимала. Я уже пришла к выводу, что Дину заставили принять смерть каким-то хитрым способом. Вот только не знала, каким. Этот вопрос мучил меня давно, и мне казалось, что, ответив на него, я пойму и главное — кто именно отправил девушку на тот свет. Я уже не слушала Ларису, которая приводила еще какие-то аргументы, понимая, что версия, спонтанно возникшая в отношении нее, лопнула, не развившись. Собственно, это была и не версия, а так, ответвление в расследовании, возникшее из-за эмоционального всплеска в склонной к искусственному нагнетанию трагизма в душе Натальи Борисовны Черемисиной.
Что ж, теперь у меня оставалась только еще одна миссия: совершить добрый поступок, рекомендованный моими «косточками», — убедить Ларису вернуться домой. Об этом я и заговорила, перебив ее ненужные оправдания.
— Вы успокойтесь, никто вас не подозревает. Да и сама Наталья Борисовна тоже. Она сказала так сгоряча. И я могу дать вам совет: самое лучшее, что вы можете сделать, это все-таки вернуться. Конфликт ваш совсем не того рода, из-за которого стоит рушить семью.
— Я не хочу туда возвращаться! — проговорила Лариса и чуть не расплакалась.
Мне стало ясно, что ей и в самом деле не хочется снова попасть в атмосферу, царящую в доме Черемисиных, и я, в общем-то, ее понимала. Но, помня просьбу Игоря, продолжила убеждать:
— Вы сможете еще раз поднять эту тему в разговоре с мужем. Убедите его, что разъехаться необходимо. По-моему, он будет готов пойти вам навстречу.
— Не знаю, — вздохнула Лариса. — Он такой упрямый!
— Да, это я уже поняла. Но его вряд ли переделаешь, и, наверное, придется мириться с этой чертой его характера.
Я чувствовала себя сейчас не частным детективом, расследующим смерть молодой женщины, а прямо-таки психологом, цель которого — помочь воссоединению семьи. Роль не моя и не совсем мне привычная, хотя не могу сказать, что она меня сильно утомляла. К тому же я подбадривала себя тем, что и такой опыт мне на пользу, поскольку настоящий частный детектив должен быть хорошим психологом.