— Короче, ты со своей стороны пошуруешь, — вздохнул Медик, — а я тоже кое с кем побазарю, есть у меня мелочь разная на крючке…
* * *
Итак, начальники отделов безопасности двух крупнейших мафиозных группировок принялись наводить шухер — торговцы средней руки порядком перетрухнули, для них наступили тяжелые времена.
К Медику по очереди таскали всех мелких стукачей. На одной из заброшенных новостроек специально оборудовали подвал, который производил на несчастных «гостей» довольно тяжелое впечатление — здесь велись очень крутые разговоры.
Осведомители клялись, что ничего знать не знают, даже предположить не могут, кто настолько обезумел, чтобы на жизнь босса покуситься. Одни дрожали как осиновый лист, другие просто заливались слезами, а третьи отчаянно божились своим здоровьем и здоровьем матери, но все твердили одно и то же, как будто сговорившись.
С одной стороны, это бесило Медика, с другой — радовало, потому что подтверждало его внутреннюю убежденность в том, что никто из конкурентов не посмел бы выступить против его босса.
* * *
Надежда на следственные органы, к сожалению, тоже не оправдалась. Мент, «работавший» на Медика, как в воду глядел — после недели расследования у старшего лейтенанта Петрова не было ни толковых свидетельских показаний, ни улик (за исключением пули, вынутой из груди жертвы), ни подозреваемых.
* * *
В последних числах мая в подвал к Медику приволокли рябого, заикающегося задохлика. Парень, видать, сопротивлялся и получил несколько сильных ударов в живот. Он часто кашлял и отхаркивал кровью.
— Ну что ты вечно кочевряжишься, Заика? — почти по-доброму спросил Медик. — Какого рожна тебе это надо? Знаешь ведь: все равно придется со мной пооткровенничать!
— Что т-тебе оп-пять от м-меня н-надо? — еле выговорил бедолага.
— Что слышал о последнем инциденте? Не виляй, и никто тебя бить не станет.
— Н-ничего особен-ного н-не слышал.
— А что не особенного слышал? — терпеливо продолжал допрос Медик.
— Н-никто н-на вашего б-босса н-не покушался — д-дураков н-нет!
— Старая песня. Что-нибудь новенькое давай. У тебя ведь в черепушке обязательно какие-нибудь свеженькие идейки припрятаны, — Медик постучал пальцем по грушеобразной голове Заики.
— В-все ч-чужаков м-мучишь, в-вокруг себя п-получше п-посмотри, — успел огрызнуться задохлик, прежде чем новый жестокий приступ кашля заставил его согнуться пополам и низко опустить голову.
Когда он смог снова взглянуть на Медика, все его губы были в крови, а челюсть тряслась, но все же он мужественно продолжил:
— В в-вашей б-банде с-самые м-матерые в-волки…