— Да, он не относится к числу чистых собирателей. Но это не мешает ему быть прекрасным знатоком искусства. Просто, повторюсь, у каждого времени, у каждого поколения свои взгляды. Я не беру на себя смелость судить о ком-то свысока…
Борис Дмитриевич умолк, похоже, погрузился в свои размышления. Но через несколько секунд спохватился и продолжил свое повествование:
— Так вот, близкого контакта у нас не состоялось, доверительных бесед тоже не было. Поэтому я не уверен в местонахождении картины на все сто процентов. Я решил выждать, пока не подвернется подходящий случай получить какую-нибудь информацию. Я ведь уж не мальчик, хотя и не старик, конечно. Но в пятьдесят шесть лет уже нет сил гоняться по столице, по всем тусовкам и вернисажам, вести богемный образ жизни. Здоровье не то, да и склад характера с возрастом меняется, больше хочется уединенности, спокойной и размеренной жизни. Мне оставалось надеяться только на судьбу. И вот, представьте себе, Танечка, судьба на склоне лет смилостивилась надо мной и, возможно, за мое упорство и верность юношеской мечте преподнесла мне неслыханно щедрый подарок. Недавно я узнал, что господин Алексеев после какой-то неприятной истории (что именно произошло — доподлинно неизвестно, а распространять слухи я не хочу) решил покинуть столицу. В Тарасове у него живут родственники — тетка с сыном. И он захотел перебраться в Тарасов. В настоящее время он занят покупкой одного замечательного особняка за городом. Значит, у меня вновь появляется надежда найти картину. Но я не могу себе позволить прохлопать такой шанс. Я решил, что хватит заниматься самодеятельностью. Поэтому мне и требуются ваши профессиональные услуги.
Заслушавшись этой драматичной и романтичной историей, я уже совсем было позабыла, зачем здесь нахожусь. Да и окружающая обстановка совершенно оторвала меня от реальности. Поэтому последняя фраза прозвучала неожиданно, и я слегка опешила.
— Надеюсь, вы не попросите меня выкрасть картину? — Я явно сморозила глупость, но в тот момент мне действительно пришла в голову именно такая мысль.
— Что вы, боже упаси! — запротестовал Завадский. — Как вы могли такое подумать! Я вам клянусь, что не вынашиваю никаких криминальных замыслов. Мне надо, чтобы вы, с вашей потрясающей профессиональной хваткой, изыскали возможность добыть полную, исчерпывающую, стопроцентную информацию о том, при каких обстоятельствах картина попала в руки Алексеева, находится ли у него по сей день, а если нет, то к кому она перешла.
— И что вы будете делать дальше?