Пока я размышляла, со стороны кафе показался Краузе с бутылочкой минералки в руках. Я изобразила замученный вид. Он подошел и заботливо предложил:
— Попейте, Танечка, вам полегчает.
Я поблагодарила и сделала несколько глотков.
— Ну как вы? — поинтересовался Краузе.
— Стало немного легче. Вообще-то это нервы. После вчерашнего происшествия я всю ночь глаз не сомкнула. До сих пор в дрожь бросает.
— Какого происшествия? О чем вы?
— О, вы не представляете, какой это ужас! Вчера было совершено покушение на Максима Леонидовича. Киллер ворвался прямо в дом. Только по случайному стечению обстоятельств все обошлось благополучно. Дело в том, что в тот момент Максим Леонидович должен был находиться в кабинете один. Совершенно случайно я вернулась раньше, и еще горничная в то же самое время принесла кофе. И Виталий Николаевич тоже там оказался.
— Виталий?
— Да. Его убийца захватил в качестве заложника, чтобы уйти. Никто, к счастью, не пострадал. Но как представлю, чем все могло закончиться!
Я тяжело вздохнула и замолчала. Краузе тоже ничего не говорил. Я украдкой взглянула на него. На его лице застыло выражение предельной сосредоточенности и напряженной работы мысли, словно он решал в уме сложную задачу.
Мы посидели так еще пару минут. Потом я сообщила:
— Ну вот, я как будто могу уже передвигаться.
Профессор словно очнулся:
— Простите, что вы сказали?
— Я говорю — мне уже пора идти.
— Ну что ж, спасибо за приятную прогулку.
— А вам спасибо за интересное предложение.
— Что? Ах, да… — Его мысли явно были заняты теперь чем-то другим, и он сделал над собой усилие, чтобы понять, о чем я говорю, и ответить: — На днях состоится аукцион, увидимся там и договоримся о встрече до моего отъезда. Я сообщу вам тогда, как мы будем держать связь, и вручу аванс.
У входа в парк мы простились. Краузе стремительным шагом направился куда-то. Я взяла такси и поехала в Холодный ключ. По дороге проанализировала реакцию профессора на мой рассказ о покушении — я ведь именно так преподнесла это происшествие, опустив детали, маскирующие его под ограбление. Итогом моего анализа был вердикт — Краузе к этому непричастен. Будь наоборот, он бы изо всех сил изображал «естественную реакцию». Но он настолько был поражен моим сообщением, что даже не смог скрыть своего недоумения и тревоги. Впрочем, то, что он непричастен, можно было понять по всей нашей нынешней беседе. Если бы киллера послал он, то знал бы уже, что я вчера явилась с пистолетом в руках и вела себя как профессионал. Вряд ли после такого известия он стал бы мне предлагать роль шпионки в доме Алексеева. Похоже, мою версию об актрисе без ангажемента он принял за чистую монету. Итак, рассказ о покушении заставил его о чем-то сильно задуматься. Знать бы, что именно его так встревожило. Хотя я, пожалуй, уже догадываюсь. Но не стоит торопить события. Прежде надо встретиться с Папазяном. Я набрала его номер: