На собрание я прибыла вовремя. Около ворот уже стоял крепкого телосложения молодой человек — видимо, новый охранник. Я назвала себя, он открыл ворота и предложил пройти в гостиную на первом этаже дома.
Кроме меня, там находились уже двое. В первом сразу угадывался повар. Это был полненький, лысенький и очень жизнерадостный человечек. Он все время потирал ручки, словно ему не терпелось произнести: «Ну-с, прошу всех к столу!» Вторая, вероятно, была горничной. И по ее виду я позволила себе сделать предположение, что господин Алексеев какое-то время собирается проживать без супруги. Или его жена настолько лояльна к горничным? Трудно поверить, что это белокурое созданье с ясным невинным взглядом Клаудии Шиффер и с ее же пропорциями согласится носить темную униформу до щиколоток, с наглухо застегнутым воротничком и белым передничком. Ну разве что один только передничек. Пока ее наряд состоял в основном из очень эффектных сапожек, ну и еще пары лоскутков ткани в некоторых местах. Впрочем, на плечи была наброшена курточка. Я поймала себя на том, что испытываю нечто похожее на уколы ревности. Значит, мой магнат (ишь ты — «мой», размечталась!) не считает, что суперсексапильная горничная будет плохо справляться со своими обязанностями. Почему же такая дискриминация к садовницам!
Мое появление было замечено не сразу, поскольку живчик-повар увивался вокруг «Клаудии» и медовым голосом ворковал:
— Ну что за мода такая нынче, всякие там диеты-шмиеты. Нет уж, Тусенька (оказывается, «Клаудия» отзывалась на загадочное имя Туся), я буду не я, если вы моими стараниями не прибавите килограммчиков пять-шесть, а то и поболе.
Шутка звучала весьма двусмысленно, и не будь я в образе, не преминула бы это вслух прокомментировать. Туся же мило хихикала и хвасталась повару, какая она счастливая — может есть сколько угодно и ничуть при этом не поправляться.
— Мне все подружки просто обзавидовались. Говорят, у меня ускоренный этот, как его… слово еще такое… ботулизм, что ли.
— Господь с вами, Тусенька! Вы, наверное, имеете в виду метаболизм — обмен веществ. Вот и чудненько. Тогда я буду баловать вас своими пирожными. Я умею делать замечательные эклеры, но никто их не желает кушать — все худеют, видите ли.
Я решила наконец прервать их воркование и тихо и невнятно, как и подобает «мыши», поздоровалась:
— Добрый вечер, извините, я не ошиблась, собрание персонала состоится здесь?
Туся чуть встревоженно обернулась на женский голос, но, скользнув по мне беглым взглядом, моментально оценила ситуацию — прибывшая относится к породе страшненьких ученых мышей, следовательно, соперничать с пушистенькой кошечкой Тусей за привязанность хозяина никак не может.