— Ну что, голубчик, покатались, и хватит? — облокотившись на дверцу своей машины, с легкой усмешкой спросила я у Фомина.
Тот все еще делал безуспешные попытки завести свой мотоцикл, но у него не выходило. Бросить же столь дорогую вещь и бежать парень просто не смел, видно, боясь, что второго такого агрегата у него уже никогда не будет.
— Можешь не стараться, у тебя бензин кончился, — направляясь к парню, произнесла я и, видя, что он разрывается между двумя решениями: бежать или остаться, сразу же добавила: — Не нервничай, я с тобой поговорить хочу. За сумку я не обижаюсь, у меня другое дело есть.
— Врешь, — не поверил мне Фомин, продолжая пятиться назад. — Знаю я вас, ментов, вы все такие.
— Такие не такие… Будешь вести себя плохо, придется стать такой, то есть воспользоваться оружием и наручниками, — более понятно пояснила я. — Давай лучше сядем и поболтаем немного. Вот тут и лавочка есть.
Я кивнула в сторону маленькой детской лавочки, очень глубоко врытой в песок и огороженной по сторонам невысоким бордюрчиком. Скажете, что это же не лавочка, а песочница? Ну и пусть, какая разница — посидеть-то на ней можно. А я вообще натура не привередливая, если кто еще не понял.
Вроде бы мне поверив, Фомин осторожно направился к лавочке, таща за собой туда и свой мотоцикл и стараясь держаться от меня на приличном расстоянии. Ох, и наивный же он парень… Неужто думает, что если мне потребуется его скрутить, то меня что-то остановит? Если бы мне это было нужно, он бы давно лежал скрученным и свернутым и не рыпался бы. Ну да ладно, пусть себе боится. Как любит говорить мой друг Киря: «Боится, значит, уважает». Буду считать, что Фомин меня уже уважает.
Преспокойно сев на лавочку, я повернулась к своему стоящему собеседнику и спросила:
— Скажи, а почему ты не попытался со мной подраться, когда у тебя кончился бензин? Как-никак, я женщина, а ты мужчина.
— Нет уж, спасибо, мне свои кости дороже, — усмехнулся в ответ паренек. — Видел я уже однажды женщин из милиции. Так нокаутируют, мало не покажется. А раз вы не побоялись без оружия выйти, значит, тоже не из слабых.
— Тут ты прав, — согласилась я, расценив слова парня как комплимент, и сразу же продолжила: — Короче, дело у меня к тебе такое: я хочу знать, где ты был и что делал последние два дня?
— Не понял, зачем это? — поставив мотоцикл на подножку и присев на него, поинтересовался парень. — Меня что, в чем-то обвиняют?
Я не стала пока браться утверждать, что да, тем более что уже первый раз на подозрениях обожглась и теперь предпочитала сначала все проверить, а уж потом делать выводы, а потому сказала: