— Что вам угодно, юноша? — равнодушно спросила я. — Вы вспомнили, что не допили кофе?
— Нет-нет, Таня, ты что! Все было замечательно! — попытался подлизаться Володька, но это у него не прошло.
— Замечательно, — хмыкнула я, — как странно, а я и не заметила. Кстати! — вспомнила я про некий должок, все еще остающийся за Володькой. — А ты помнишь, недостойный меня опер, что я тебе передавала сотовый телефончик? И какова его судьба?
— Вернуть, что ли? — спросил Володька. — А он не твой.
— И чей же, если не секрет?
— Он записан на Олега Курейкина, ну того самого парня.
— Поняла, спасибо, я и сама уже думала примерно так. Так что же тебе нужно? Извинений не принимаю, имей в виду!
— Я знаю, — грустно ответил Володька, — а Анжелка уже ушла?
— Давно, уже не успеешь догнать.
— И не собираюсь. Я тебе тут еще одного клиента нашел. Из той же компании. Угадай, кого?
Я помолчала, обдумывая выражение «из той же компании». Из какой это еще?
— Ты хочешь сказать, что детектив внезапно понадобился некой девушке по имени Салама? — предположила я практически беспроигрышно, потому что всех остальных из «этой компании» уже обслуживали мои коллеги в лучшем мире. И мне с ними пока не конкурировать.
— Угадала, — довольно-таки уныло ответил Володька, — я дал ей твои телефон и адрес, она собиралась тебе позвонить. Может быть, сейчас и звонит.
— Может быть. А ты ее не видел, что ли? — спросила я.
— Не-а, она мне на работу звякнула. Ей, собственно, была нужна не обязательно ты, она попросила порекомендовать ей какого-нибудь частного детектива, умеющего проводить слежку. Я сразу и вспомнил о тебе.
— Посмотрела бы я на тебя, если бы ты вспомнил кого-то другого, — проворчала я, — а кого ей вдруг понадобилось выслеживать? — подумала я вслух, и Володька тут же подхватил:
— Вот-вот, и я так же подумал. Правда, я молодец, что сообщил твой телефон? — спросил он, что было неосторожностью с его стороны, и я ею сразу же воспользовалась:
— Ты правильно сделал, что заранее позвонил мне и предупредил, если бы ты и раньше предупреждал, то я не оказывалась бы в дурацком положении, как сегодня по твоей милости. Пока, опер.
Володька попытался еще что-то сказать, но я уже отключилась. Мне действительно были интересны замыслы Саламы. Она осталась последним членом семьи, с которой я еще практически не общалась.
Через минуту тишины позвонила Салама. Я, не зная, на сколько времени растянется разговор с ней, предложила побеседовать в моей машине.
Мы договорились встретиться около ее дома на проспекте Горького.
Я выскочила из квартиры, разумеется, успев переодеться — Саламе уж, надеюсь, мой комплект белья был не нужен, как, впрочем, и Володьке. Я ему это еще припомню, и неоднократно.