- Может, ко мне в корпус переберешься, Ваня? Тут проще, а то ведь душа заболит? - ласково спросил Котовский.
- Что вы, Григорий Иванович! Ни за что не уйду! Я ведь вашей школы непреклонный! Сейчас в Одессу еду. Дело там интересное. Я ведь к вам только на вечерок завернул, попутно. Хотелось мне поговорить с вами об этом типе. Давно хотелось!
5
Часто вспоминалась Котовскому ночная беседа с Белоусовым. Да, тайная война. И все-таки - не слышно орудийных залпов, все-таки не то, что было. Кончились жаркие схватки, можно перевести дух, осмотреться. Хоть на некоторое время можно не отбиваться от черной хмары, обступившей со всех сторон. Не нужно разить направо и налево, мчаться под посвист пуль прямо на сомкнутые ряды вражеских полчищ и рубить, рубить, рубить, рассекать наискось от шеи до самого сердца, кромсать, топтать конскими копытами... Теперь пришло время поразмыслить, во всем разобраться. Почистить коня, самому почиститься, широким человеческим взглядом окинуть жизнь.
Григорий Иванович любит прийти домой после трудового дня. Прежде всего он бросается к кроватке сына: не вырос ли он за сегодняшний день? Смотрит вопросительно на Ольгу Петровну:
- Кажется, становится здоровяком. Как ты считаешь, Леля?
Отдав должное домашней снеди, которую так вкусно приготовляет Ольга Петровна, поудобнее усаживается рядом со своей верной подругой.
Григорий Иванович дорожил этими часами. Просил Ольгу Петровну читать ему вслух, закрывал глаза и слушал. Читали русских классиков, читали произведения Ленина. А потом разговаривали. Ольгу Петровну изумляло, какие простосердечные вопросы иной раз задавал Григорий Иванович. Попервоначалу его вопрос, бывало, покажется наивным-наивным. А потом выясняется, что не так-то наивно он рассуждает, за самую суть берет, только по-своему, очень своеобразно подходит к любому предмету.
- Леля! Лев Толстой - граф? Ведь граф? У него даже и поместье было? А как он солдатскую душу разгадал, как мужика понимает!
- Гений!
- Гений - это кто задумывается и вглядывается. Пристально вглядывается.
- И трудится.
- И трудится. Согласен. Великие люди - это великие труженики прежде всего.
Оба молчат. Оба думают. Ольга Петровна думает о том, какое выпало ей счастье и какая лежит на ней ответственность: разделять все горести и радости, все труды и заботы с этим необыкновенным человеком.
- Леля! А вот Колчак. Тоже ведь в какой-то степени человек? Скажем, были у него родители, все честь честью. Наверное, даже был женат! А? Как ты думаешь? Был? И имя-отчество - все как у людей. Его Александр Васильевич звали? Сашенька! Саша! Удивительно все-таки.