Вахтанг же - отец Кайхосро и Мирван - дядя, требовали при возложении на Кайхосро венца утвердить за ним титул: "Правитель Картли Багратион-Мухрани". Князья охотно согласились.
И вот - торжественный въезд в Тбилиси. Кайхосро на белом аргамаке с золотой отметиной. Сдвинув ряды и звеня конским убором, следовала личная свита: двадцать князей пожилых, сорок молодых и восемьдесят азнауров знатных фамилий. А дальше тянулись мсахури с отрядами охраны, сотни чубуконосцев, оруженосцев и прочих слуг. В одеяниях преобладали цвета знамени Мухран-батони. Среди азнауров выделялся золототканой куладжей и афганским оружием почетный азнаур князь Автандил Саакадзе. Блестел дамасской сталью сын Ростома. Тщеславился ханской саблей Нодар Квливидзе. Молодые азнауры Верхней, Средней и Нижней Картли горделиво гарцевали в одеждах времен Георгия Блистательного.
Чуть позади Кайхосро, грозно сдвинув брови, ехал старый князь, а еще подальше, за Вахтангом, - фамилия Мухран-батони: женщины на белых конях, мужчины - на серых с оранжевыми бабками. Под золотыми обручами развевались лечаки, на остроконечных папахах блестели орлы, терзающие серебряных змей.
На некотором расстоянии, впереди царственного поезда ехали тридцать два всадника в шишаках и кольчугах, по четыре в ряд, на вороных, белых, гнедых и золотистых скакунах. Время от времени, чередуясь, шестнадцать всадников вскидывали длинные тонкие трубы и выводили воинственные напевы. Другие, несмотря на ярко слепящее солнце, вздымали шестнадцать медных факельниц, из которых извергался густой красный огонь, бросая изменчивые отблески на знамена Багратидов и Мухран-батони.
Взбудораженные горожане с надеждой взирали на колеблющийся огонь, как смотрят на огонь возрожденных очагов.
Суровый монах окропил колокола святой водой. Звонарь Сиона перекрестил главный колокол, закатал рукава, взялся за веревку и выплеснул на город звон.
Из узкого окна палаты католикоса выглянул Бежан Саакадзе, перевернул страницу летописи и крупно начертал:
"Да не оскудеет милость бога безначального и бесконечного! В сей день, благословленный святой равноапостольной Ниной, желанный церковью Кайхосро из рода Мухран-батони вступил через Дигомские ворота в Тбилиси".
Из Самухрано тянулись в Тбилиси обозы с продуктами, гнали баранов и телят. Метехи ожил, царские повара словно проснулись после заколдованного сна и с усердием готовили тончайшие яства.
Старший конюший Арчил, переживший четырех царей, приказал подвластным ему конюхам вычистить конюшни и выкрасить двери в фамильный цвет Мухран-батони. Очистили птичник от персидских птиц и загнали туда медведей. Начальник псарни вывез в Твалади, где обитала царица Мариам, собрание охотничьих рогов Георгия Десятого и подобострастно приготовил для своры молодого правителя новые подстилки и чаши.