– Какая досада, – неискренне посочувствовал Илиодор, видя, как я заваливаюсь на Зюку, – но я уверяю, что, как только сниму с вас все… э-э… – он усмехнулся, – антимагические амулеты, шатать вас перестанет.
– Мм?!! – уперлась я ногами, не давая Зюке тащить себя в лес, отчего сапоги стали пахать мягкую лесную землю, словно плугом.
Илиодор умиленно покивал, глядя на мои мучения, а потом милостиво махнул рукой:
– Да не отвлекайтесь вы от своих дел, а то время идет, сейчас самое интересное пропустим! Там ваша бабушка на Лысую гору собралась.
С треском мы влетели в подлесок, и только тут я узнала знакомые места. Телега с неизвестной мне лошадкой, мохнатой и малорослой, стояла на узкой тропке, а та, в свою очередь, изрядно пропетляв по округе, верст через десять упиралась одним своим концом в заброшенный Лисий хутор, банник которого беззастенчиво разболтал сестре о моем позоре в его баньке, а другим концом – в дурневскую объездную дорогу. Мы от этой дороги сейчас были шагах в тридцати, да и само Дурнево было видать, вон на дозорной башне огонек светится. Я подпрыгнула от радости, но Зюка, костлявыми пальцами сжав мое плечо, подражая златоградцу, приложила пальчик к губам, прошипев по-детски:
– Тсь-сь…
Я проследила за другой ее рукой, сразу же заметив, что по объездной дороге крадутся какие-то серые тени, иногда фыркает лошадка и колеса скрипят. Привычно затаилась, но чуть позже вспомнила, что мне только что про бабулю говорили, запрыгала, мыча и пытаясь привлечь внимание. Испуганная Зюка еще пару раз цыкнула на меня, но, видя, что я не унимаюсь, кинулась в самую чащобу, волоча меня следом, как ребенок щенка, не обращая внимания на мой скулеж.
Илиодор нашел нас, обиженно сидящих спиной друг к другу на замшелой кочке, еще издалека предупредив свое появление восхищенным возгласом:
– Однако у вас темперамент, госпожа Мариша, такое простое дело – сходить в кустики, а вы пол-леса переломали! – и, заметив, как у меня зло сощурились глаза, поспешно встряхнул весело булькнувший кувшин, а над головой поднял запеченную куриную ножку.
Даже с такого расстояния я почувствовала аромат и подалась вперед порывистей, чем следовало. Он отпрыгнул, все так же мерзко улыбаясь:
– Я надеюсь, вы не отгрызете ее вместе с моими пальцами? Я нежный.
Поняв, что стыдно и безнадежно гоняться за изувером со связанными руками и обвешанной амулетами, я гордо выпрямилась на своей кочке, как на троне, вызвав в Илиодоре очередной приступ довольства:
– Вот, узнаю свою любимую храмовую кошечку.
Впервые в жизни пришлось терпеть унижение из-за курицы и морса. Зюка отрывала мне кусочки курицы с уверением, что я хорошая девочка и она меня любит.