Я смутилась, действительно, кто же ведьму грабить будет? Сумасшедших нету… Хотя кто их знает там, в Урочищах. А окрыленная Ланка затараторила:
– Нищие, решили на жалость давить. Калеку ненастоящего ведьме не подсунешь, болезного она еще не дай бог вылечит, а ребенка малого, дитя милое, пожалеет, еще и в дом заведет.
– Там ее и ограбят, – решила гнуть свою линию я, а бабка посмотрела на меня с досадой: все-таки одна из внучек бестолочью уродилась. В Ланке ж, наоборот, словно ключ умных мыслей забил.
– Только вот непонятно: чего она до сих пор вокруг этой…
– Жабихи, – подсказала я.
– …хвостом крутится.
– Чего ж тут думать, – решила реабилитироваться в глазах бабки я, – нищенка – это ж не профессия, а ведьма – ремесло на всю жизнь. Сколько ей еще подавать будут? Годик, другой? А потом метлой поганой гнать начнут.
– И что? – с интересом наклонила набок голову Марта, впиваясь в меня глазами.
– И все, – пожала я плечами, вспомнив, что я гроссмейстерша, а стало быть, имею право пить чай вместе со всеми, потянулась к горке из чашек, но перед этим постаралась как можно натуральнее изобразить Фроськино противное личико: – Бабушка, а вы ль одна тут живете?
– А детишки ваши где? – тут же поддержала меня Ланка.
– А не страшно ль вам одной? – прогундосила я.
– Ой, как моя бабушка Пелагея любимая на вас похожа, просто одно лицо!
И мы с сестрой, обнявшись, показушно зарыдали, переживая за безвременно усопшую выдуманную Пелагею.
– Ну не умницы ли они у меня! – умилилась баба Марта, тут же и требовательно взглянув на архиведьм: дескать, а ну умиляйтесь. Простодушная Рогнеда искренне погладила нас по головам, зато Августа кривенько улыбнулась, хмыкнув:
– Ну, может, и сгодятся в жизни на что-нибудь, кроме как по сундукам сидеть. Только ведь и у Жабихи, считай, уже есть ученица. И таланта в ней, я тебе скажу, немерено. Вот примерно как у этих двоих вместе взятых и еще чуток.
Бабка грохнула по столу кулаком, пресекая крамольный разговор, но мы уже насторожили уши. Вот на нас-то, настороживших уши, она и рявкнула:
– А ну-ка идите-ка, поиграйте с гостьей.
Мы надулись, но к гостье пошли. Ланка выкликнула ее на улицу, а я, мыча от натуги, начала изобретать способ поставить эту куклу фарфоровую на место. И злилась на Августу: надо ж такое сказать, что эта пустышка вдвое нас талантливей! Набежали дети логовских ведьм, интересуясь, что за новенькая.
Фроська, одарив всех снисходительным взглядом, объявила.
– Ефросинья Подаренкова. – При этом звучало это так, словно «Императрица Златоградская». Меня аж заколотило от желания оттаскать ее за космы. Я посмотрела на Ланку и удивилась: лыбится как ни в чем не бывало, хотя точно знаю, что ее тоже от этой Фроськи с первого взгляда корежить начало.