Эверт явился сразу после восьми. Грузный, прихрамывающий, с неровной походкой. Открыл дверь, не оглянувшись, и тут же исчез за ней.
Свен Сундквист подождал еще десять минут. Он задыхался. Нервничал. Давно он не чувствовал себя таким одиноким.
Он нажал на кнопку домофона. Подождал. Ему никто не ответил. Нажал снова, на этот раз долго.
В динамике зашуршало – в квартире на четвертом этаже неуклюжие пальцы сняли трубку:
– Да?
Голос звучал раздраженно.
– Эверт?
– Кто это?
– Это я, Свен.
Молчание.
– Эверт, это я.
– Что ты тут делаешь?
– Можно мне подняться на минутку?
– Сюда?
– Да.
– Сейчас?
– Сейчас.
– А зачем?
– Надо поговорить.
– Мы можем поговорить завтра утром. В моем кабинете.
– Тогда будет уже поздно. Мы должны переговорить сегодня. Открывай.
И снова тишина. Он посмотрел на динамик, тот молчал. Время тянулось. Казалось, прошла вечность.
Замок на двери щелкнул. Сундквист подергал – открыто.
Голос Эверта был низким, так что и не расслышать:
– Четвертый этаж, «Гренс» на двери.
Боль в животе, которая мучила его, а потом внезапно отпустила, сейчас была такой же сильной, как и когда он смотрел видеозапись.
Он не стал звонить, не было нужды: дверь уже открыли.
Он заглянул в длинную прихожую.
– Эй!
– Входи.
Эверта он не видел, но голос был его, он доносился откуда-то издалека.
Он вошел и встал на коврике у двери.
– Налево. Вторая дверь по коридору.
Свен Сундквист мог только догадываться, как выглядит жилище Гренса. Но что бы он ни представлял, все равно это не походило на то, что он увидел.
Самая огромная квартира, в какой он когда-либо бывал.
Он оглядывался по сторонам, шагая по коридору, которому все не было конца.
Шесть, а может быть, и все семь комнат. Высокие потолки, изразцовая печь почти в каждом углу, толстые ковры на великолепном паркете.
Но больше всего поражала пустота.
Свен невольно сдерживал дыхание.
Как будто он потревожил чей-то покой. Хотя никого тут не было. Он в жизни не видел ничего более заброшенного, чем эта квартира. Огромная, сверкающая чистотой и пустая.
Эверт сидел в комнате, представлявшей собой нечто вроде библиотеки. Она была меньше остальных, две стены покрыты книжными полками от пола до потолка. Старое кресло черной кожи, рядом зажженный торшер.
Свен заметил не сразу. Настолько это выбивалось из общей картины. У двери висела в рамке вышитая золотом на красном фоне надпись «СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!». Возле нее – два черно-белых снимка: мужчина и женщина в полицейской форме, оба лет двадцати.
Огромная, просто необъятная квартира. И в самом центре – две фотографии с рождественской вышивкой.