Эверт посмотрел на него, вздохнул. И жестом пригласил наконец войти. Он подтолкнул к Свену скамейку, которая стояла недавно у него под ногами. Свен придвинул ее к себе и сел.
Перед его приходом Эверт читал книгу. Свен попытался прочесть название, чтобы хоть как-то завязать разговор, но книга лежала на столике обложкой вниз. Он снова встал, ткнул пальцем в коридор, по которому только что шел:
– Эверт, что это?
– Ты о чем?
– У тебя что, всегда все это было?
– Да.
– Я никогда не видел ничего подобного.
– Я все меньше провожу здесь времени.
– Да одна твоя прихожая – как все наши квартиры!
Эверт Гренс кивком снова пригласил его сесть. Закрыл книгу, подался вперед, лицо его налилось краской. Пустая болтовня была ему не по душе.
– У нас сегодня воскресный вечер или как?
Свен не ответил.
– Начало девятого, так ведь?
Он и не ждал ответа.
– Так есть у меня право побыть в одиночестве? Или нет?!
Молчание было ему ответом.
– Какого черта ты вламываешься ко мне?
Свен Сундквист перевел дыхание. Такие вспышки гнева он видел и раньше. Но не страх. В этом он был уверен. Раньше Гренс никогда не выказывал страха. А сейчас он сидел в своем собственном кресле, и ему не удавалось скрыть свой страх за агрессивностью.
Свен посмотрел на комиссара:
– Скажи, Эверт. Ты знаешь, какой тяжелой иногда бывает правда?
Его больше не заботило, хочет ли Эверт, чтобы он сидел. Он встал. Посмотрел в окно, провожая взглядом машины, которые двигались от одного красного сигнала светофора до другого. Сделал пару шагов по комнате и прислонился к стене с книгами.
– Ты тот человек, с которым я провожу почти все дни. Больше, чем с женой. Больше, чем с сыном. И я не развлекаться сюда пришел. Я тут потому, что у меня нет другого выхода.
Эверт Гренс откинулся на спинку кресла и внимательно смотрел на Свена.
– Ложь, Эверт. Дьявольская ложь!
Тот не пошевелился. И не сводил с него глаз.
– Ты солгал. И я хочу знать почему.
Эверт Гренс фыркнул:
– Никак у меня тут прокурор завелся?
– Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы. Фыркать и обзываться можешь сколько угодно. Я готов.
Он снова отошел к окну. К огням машин, которые двигались все медленнее. Так хотелось, чтобы все это поскорее закончилось.
– Я взял больничный на два дня.
– Однако стоишь тут вполне здоровый и играешь в допрос.
– Я не был болен. Я ездил в Литву. В Клайпеду. Меня послал Огестам.
Свен Сундквист предвидел это. Он знал, что сейчас Эверт вскочит и заорет:
– Чертов прокурор! В Литву! За моей спиной!
Свен подождал, пока тот откричится.
– Присядь-ка, Эверт.
– Да пошел ты!
– Сядь, я сказал!