Но она, не останавливаясь, резко выбросила руку влево, и воняющее пивом тело ушло к горизонту… Скоро…
* * *
Барабанщица шагнула на мостовую. Раздался визг тормозов, дикий мат.
— Ты че, сука, совсем с ума сошла. Куда прешь, бля… Я те говорю!
Она сделала еще шаг.
— Ты, бля… — чья-то здоровенная лапа цапнула ее за плечо и резко дернула на себя. Но… Барабанщица слегка шевельнула плечом, и обладатель лапы, перелетев через ее плечо, рухнул на асфальт.
— Не мешай, — спокойно сказала Барабанщица, — и проследи, чтоб никто не мешал, — она глубоко вдохнула, потрясла кистями. Скоро…
* * *
Данька перескочил через ограждение и двинулся вперед к Рату, стоящему на брусчатке чуть впереди, шагах в двадцати от ограждения, прямо напротив угла Исторического музея.
— Как дела? — тихо приветствовал его Рат.
— Нормально, — пожал плечами Данька, — помылся. Переоделся в чистое. Все как положено, — и, помолчав, добавил: — Скоро…
— Что ж, я не ошибся…
Данька на мгновение замер, а затем медленно повернулся в ту сторону, откуда раздался голос. Он был там. Артур Александрович… или как там его звали на самом деле. Он смотрел на них, криво усмехаясь. Данька покосился на Рата, но тот был совершенно спокоен.
— Я так и предполагал, — медленно выговаривая слова, произнес фальшивый Артур Александрович. — Я знал, что, расправившись со звеном атакоров, вы почувствуете себя в безопасности и вернетесь… — Он смерил Рата насмешливым взглядом. — Конечно, что вам опасаться? ТЕПЕРЬ наше вмешательство в вероятности оказалось столь велико, что вы, Витязь, можете использовать свою силу полностью. Не опасаясь возмущения вероятностей. И потому вы чувствовали себя в безопасности, — он усмехнулся, торжествующе, но и… горько, — вы даже не думали о том, что если свободный человек сражается за свою свободу и за свою страну, то он будет готов вырвать победу даже… ценой собственной жизни.
— Что вы хотите сделать, генерал? — тихо спросил Рат.
— Не дать вам победить, — глухо произнес Артур Александрович.
И медленно, даже как-то торжественно, вскинул вверх правую руку. И в это мгновение над Москвой пронесся громкий треск, будто где-то в вышине какой-то великан рвал огромный кусок полотна. И в то же мгновение на верхнем этаже одной из новых московских башен вспух черный пузырь. Пузырь ширился, рос, раздувался, пока не поглотил целиком всю башню и изрядный кусок московского неба над нею. Но, достигнув земли, он не перестал расти, а продолжал раздуваться все больше и больше, обрушивая деревья, машины, дома, фонари… которые опрокидывались внутрь него, рассыпаясь на мелкие частицы, которые, спустя мгновение, превращались в ничто. В черноту, заполнявшую этот растущий пузырь.