Кроме этой страницы, в пенальце больше ничего не было. Данька слегка поморщился. С мечтами о богатстве, похоже, придется распрощаться. Но отчего-то эта мысль не вызвала в нем такого уж разочарования. Как будто факт прикосновения к какой-то древней тайне (ну не зря же эту вырванную страничку так тщательно упаковывали) сам по себе был ценностью. Впрочем, может, так оно и было.
Данька некоторое время молча сидел, внимательно рассматривая валяющиеся на столе половинки пенальца, обрывки кожи, крошки засохшего воска и рогожку, а затем начал осторожно разворачивать свернутый листок.
Страничка сопротивлялась, угрожающе похрустывала, но постепенно перед глазами Даньки появлялись огромная заглавная буква и тянущаяся вдоль нижнего края яркая миниатюра, изображающая скачущих всадников, горящие дома и церкви, могучий дуб и нескольких старцев с седыми бородами и иконописными лицами в келье под горой.
Остальную часть листа занимал текст, написанный то ли на старославянском, то ли еще на каком-то не менее древнем языке. А прямо поверх текста бурыми и почти выцветшими чернилами были нацарапаны еще несколько слов на том же самом языке.
Данька попытался прочитать блеклую надпись, но затем оставил это занятие и принялся разглядывать миниатюру и яркие завитки, украшающие заглавную букву. Он так и сидел, уставившись в развернутую страничку, аккуратно прижатую пальцами к столу, как вдруг за его спиной заскрипел замок, дверь распахнулась и в комнату, на ходу хлопнув ладонью по выключателю, ввалился Анзор, что-то горячо втолковывающий кому-то по телефону. Данька замер, будто застигнутый на месте преступления. Анзор бухнулся на кровать и несколько секунд слушал, что ему говорят, а затем раздраженно бросил:
— Верач! — и нажал отбой.
Некоторое время в комнате стояла какая-то напряженная тишина. Потом Анзор вздохнул и уныло произнес:
— Ты представляешь, меня женить хотят, да…
— Чего? — Данька округлил глаза. — Как это?
— Вот так, — опять вздохнул Анзор, — родственники сговорились, да. Мама уже ездила в Ереван, смотрела невесту.
— А ты ее знаешь?
— Видел когда-то, — нехотя ответил Анзор и вдруг, бросив взгляд на стол, оживился: — А чего это у тебя?
Данька, у которого из-за услышанной новости как-то вылетело из головы, что пеналец со всем содержимым так и лежит на столе, вздрогнул и покосился на ясные улики своего преступления.
— Да это так… нашел.
— А ну-ка покажи, да, — деловито сказал Анзор. Он шустро подскочил к столу и принялся крутить в руках пеналец, остатки рогожки и листок. — Где откопал? У себя в канализации, да?